которое развилось спустя несколько дней или даже недель после попытки сделать аборт. Но кровотечение свидетельствует о том, что введение было осуществлено неправильно, и твердые палочки проткнули какие-то внутренние органы. Я попробую установить, так ли все произошла на самом деле.
Постепенно все эти факты начали приобретать в голове Джона должное значение и вставать каждый на свое место. Получается, что Адель де Курси, которая должна была стать девонширской невестой года, была уже беременна. От кого — от Хью Феррарса или, хуже того, от кого-то другого?
— Возможно ли определить, как долго длилась ее беременность? — спросил он у монахини.
— Возможно. Этот метод совершения аборта ненадежен, как вообще все попытки подобного рода. Но чтобы иметь хоть какие-то шансы на успех, раньше четвертого месяца пытаться нет смысла. В более поздние сроки вероятность достижения желаемого результата возрастает, но вместе с этим увеличивается и риск летального исхода.
Она устала от разговоров и теперь выпроводила мужчин из комнаты, кивком подозвав к себе соседку средних лет, после того как плотно притворила дверь за коронером и его людьми.
Они бесцельно стояли во дворе монастыря, представляя себе, что происходило за закрытыми дверями.
— Вот это женщина! — с восхищением произнес Гвин. — Ей бы следовало работать в команде коронера.
Томас решил воспользоваться возможностью уколоть своего рыжего коллегу,
— Такое впечатление, что ты не против подкатиться к этой леди — она примерно твоего размера.
— Ты прав, вот только я давно и счастливо женат.
Томас злорадно ухмыльнулся, его единственный глаз вращался в глазнице.
— Ты опоздал на двадцать лет — у леди хватило здравого смысла постричься в монахини задолго до того, как она встретила тебя!
Гвин схватил секретаря за воротник его поношенного плаща. Подняв его в воздух, он легонько встряхнул его.
— Церковные каноны не мешали тебе щипать послушниц за мягкое место в Винчестере, а? — парировал он.
Джон строго приказал им прекратить ребячество- он с нетерпением ждал известий о том, что удалось обнаружить сестре Мадж, поскольку дознание следовало провести до того, как тело перевезут из города в Шиллингфорд, в противном случае у жюри не будет возможности осмотреть его.
Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле, вероятно, не больше десяти минут, и на пороге появилась облаченная в черное платье фигура. Монахиня подошла к поилке для лошадей, стоящей внутри монастырского двора, и вымыла руки, испачканные в крови. Вытерев их о льняной платок, который она извлекла из складок своего одеяния, Мадж приблизилась к коронеру.
— Все так, как я и думала. Она была на пятом месяце беременности, и на ощупь матка у нее увеличена. Она умерла от кровотечения, а не от нагноения. Шейка матки разорвана и проколота. То ли палочки вяза были с силой введены неправильно и не в том месте, то ли они воспользовались другим инструментом, после того как первая попытка оказалась неудачной.
Джон и Гвин выслушали ее в молчании, Томас пробормотал что-то неразборчивое по-латыни и по своему обыкновению перекрестился.
— После повреждения матки смерть наступила быстро, как вы думаете? — спросил Джон.
Монахиня подняла свои костлявые плечи жестом, выражающим сомнение.
— Если под словом «быстро» вы имеете в виду часы, а не дни, то да. Все могло случиться очень быстро, буквально в течение нескольких минут, но трудно сказать что-то определенное, пока я не увижу, сколько крови она потеряла.
— То, что мы видели у монастыря Святого Варфоломея, очевидно, были уже последние капли, — вслух размышлял коронер. — В том месте, откуда ее привезли с самого начала, должно быть намного больше крови.
Сестра Мадж кивнула.
— Я больше ничем не могу вам помочь. Теперь вы должны установить, кто это сделал. Я видела нечто подобное, но не с такими высокопоставленными леди, должна признаться.
Подошел настоятель и предложил монахине отдохнуть и подкрепиться, прежде чем она вернется на своем пони в Полслоу. Он пригласил Джона присоединиться к ним, но коронер решил, что ему стоит заняться своими непосредственными обязанностями.
— Мне нужно выяснить, как следует поступить с телом, а потом организовать дознание. Мы можем провести его во дворе, настоятель?
Монах согласился, хотя и неохотно, и Джон отправил Гвина и своего секретаря привести как можно больше местных жителей, чтобы они выступили в качестве жюри.
Де Курси был буквально убит известием, которое сообщил ему шериф, навестивший его в доме на Курри-стрит, расположенном чуть ниже насыпи второго двора замка Рогмонт, но железная воля не позволила ему открыто проявить свои эмоции. Де Курси был худощавым человеком, с седой мушкетерской бородкой и усами. Почти вся растительность сосредоточилась у него на лице, так как голова его была совершенно лысая. В молодости он был хорошим солдатом, верным сторонником короля Генриха II и сражался во Франции под знаменами старого монарха. Адель была поздним ребенком от второго брака и считалась его любимицей.
Большую часть времени де Курси проводил в одном из двух поместий: в своем любимом, в Шиллингфорде, или во втором, в Клист-Ст. Джордже. Его супруга и три старшие дочери редко наведывались в Эксетер, если не считать походов на рынок, участия в общественных мероприятиях или изредка в молитвах. Де Курси содержал этот скромный домик для своих частных деловых визитов, поскольку ему принадлежали две фабрики по производству шерсти на острове Экс, который представлял собой осушенный клочок земли на реке напротив Западных ворот. Видный буржуа, он хорошо знал шерифа, но это ни в коей мере не могло смягчить ошеломляющие известия.
— Боюсь, вы должны поехать со мной в монастырь, чтобы как можно скорее взглянуть на тело своей погибшей дочери, — с должным сочувствием сказал Ричард убитому горем отцу.
— Тогда мне следует рассказать обо всем Хью Феррарсу и пригласить его с собой. Не могу представить, как он перенесет весть о гибели своей нареченной. Это почти то же самое, что потерять дочь. — В перерывах между фразами де Курси стискивал зубы, словно для того, чтобы не позволить своим чувствам вырваться наружу. Они вдвоем прошагали короткое расстояние до Голдсмит-стрит, которая отходила от главной улицы неподалеку от нового здания ратуши.
Хью Феррарс держал две комнаты в доме, принадлежащем одному купцу- знакомому де Курси. Отчасти это объяснялось тем, что он хотел быть поблизости от Адели и Шиллингфорда, поскольку фамильное поместье самого Феррарса в Тивертоне находилось слишком далеко, хотя он и проводил там по несколько дней каждую неделю.
Он был солдатом, но таким, который до сих пор не побывал ни на одной войне. Он участвовал в крестовых походах, но прибыл как раз тогда, когда король Ричард, не сумев взять Иерусалим, отдал приказ отходить так что Хью пришлось вернуться домой вместе с остальными. Предыдущая французская кампания закончилась перемирием за неделю до того, как он присоединился к королевским войскам, поэтому сейчас он оставался рыцарем без дела. Феррарс решил жениться, чтобы чем-то заполнить время в ожидании очередной войны, и обзавестись наследником на тот случай, если падет на поле брани. Отец его вскоре сыскал подходящую партию, и Хью привязался к Адели, хотя он был слишком большим эгоистом, чтобы полагать, будто влюбился в нее. Во всяком случае, она отличалась элегантностью и приятной внешностью, хотя и не была такой красавицей, как Кристина Риффорд.
Известие о смерти Адели, принесенное де Курси и шерифом, вызвало у Хью приступ необузданной ярости. Он и его сквайр (Сокращенное от
