мотобригаде, то получается, что на площади более 25 кв. км действовало 350—400 танков. Учитывая, что 71-я мотобригада вела бои с 20-й танково-гренадерской дивизией вермахта, то следует полагать, что в ней к 18 июля 1944 г. (т.е. к моменту вступления в бой с частями XIII АК) осталось не более 30—50 танков (то есть 15—25 собственно танков, типа Т-34, так как Т-70 можно смело снимать со счета)[227]. 91-я танковая бригада, введенная в бой 15 июля, имела 82 % от штатной численности и насчитывала 73 танка (из них примерно 30—35 танков типа Т-34). 100-я и 242-я танковые бригады действовали и против 454-й охранной дивизии, и против частей 14 пд СС[228]. 100-я танковая бригада действовала побатальонно[229], следовательно, в бою против 14-й пд СС действовало от 10 до 15 единиц Т-34. 12-я гв. танковая бригада вступила в бой только 18 июля, она была раскидана мелкими группами по заслонам. Можно предположить, что 15—20 танков типа Т-34 действовали против дивизии. То есть в итоге мы получаем всего 70—95 танков типа Т-34, которые действовали в целом против дивизии (за период 16—21 июля 1944 г.)[230]. А в дивизии насчитывалось 110 орудий (в том числе 34 противотанковых и четыре 88-мм зенитных орудия), 3 противотанковые роты — то есть дивизия могла противостоять такому количеству танков.
О плане советского наступления позже рассказывал маршал Конев[231]: «Мы твердо наметили нанести два мощных удара и прорвать фронт противника на двух направлениях, отстоящих одно от другого на расстоянии 60—70 км. Первый удар намечалось нанести из района западнее Луцка в общем направлении на Сокаль, Рава-Русская и второй удар — из района Тарнополя на Львов с задачей разгромить львовскую группировку немцев и овладеть мощным узлом обороны Львовом и крепостью Перемышль.
В ударную группировку на Луцком направлении входили: 3-я гвардейская армия генерала В.Н. Гордова, 13-я армия генерала Н.П. Пухова, 1-я гвардейская танковая армия генерала М.Е. Катукова, конно- механизированная группа, в которую входил 25-й танковый корпус под командованием генерала Ф.Г. Аникушкина и 1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала В.К. Баранова. Наступление этой ударной группировки обеспечивалось четырьмя авиационными корпусами 2-й воздушной армии, которые на период прорыва возглавил заместитель командующего армией генерал С.В. Слюсарев.
В ударную группировку на львовском направлении входили: 60-я армия генерала П.А. Курочкина, 38-я армия генерала К.С. Москаленко, 3-я гвардейская танковая армия генерала П.С. Рыбалко, 4-я танковая армия генерала Д.Д. Лелюшенко, конно-механизированная группа в составе 31-го танкового корпуса под командованием генерала В.Е. Григорьева и 6-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием генерала СВ. Соколова.
Действия войск ударной группировки на львовском направлении поддерживались пятью авиационными корпусами 2-й воздушной армии, которой командовал генерал CA. Kpaсовский.
Таким образом, были созданы очень мощные ударные группировки войск на обоих направлениях.
В луцкой ударной группировке на участке прорыва шириной 12 км намечалось сосредоточить 14 стрелковых дивизий, 2 танковые, механизированный, кавалерийский корпуса и 2 артиллерийские дивизии прорыва.
На львовском направлении на 14-километровом участке прорыва должны были нанести удар 15 стрелковых дивизий, 4 танковые, 2 механизированные, кавалерийский корпуса и 2 артиллерийские дивизии прорыва».
То есть XIII АК находился между двумя группировками 1-го Украинского фронта. Левым флангом он противостоял Луцкой ударной группировке, а центом и правым флангом — Львовской ударной группировке.
Вернемся к мемуарам маршала Конева[232]: «Используя успех прорыва 38-й армии, 1-я гвардейская армия, создав ударную группировку из пяти дивизий и 4-го гвардейского танкового корпуса под командованием генерала П.П. Полубоярова, должна была перейти в наступление, разгромить противника, захватить и закрепить плацдарм на Днестре в районе Галича, обеспечивая этим ударную группировку, действовавшую на львовском направлении. В действительности 1-й гвардейской армии пришлось самой прорывать оборону, примыкая своей главной группировкой к левому флангу 38-й армии».
349-я пехотная дивизия (далее — пд), позади которой должна была быть развернута 14-я галицийская добровольческая дивизия СС, разваливалась под ударами 15-го и 23-го стрелковых корпусов (далее CK) 60-й армии (далее — А). К 12часам 14июля 1944 г. в результате разгрома одного из полков и разведывательного батальона 349-й пд в обороне немецких войск образовалась 7-км брешь. Части 60 А прорвались в глубь немецкой обороны на 18 км. Вышедший в район советского прорыва 30-й полк СС (он был переброшен первым, 29-й и 31-й полки СС были в процессе перемещения) получил приказ контратаковать. Многие источники упрекают командира полка оберштурмбаннфюрера СС Форстрёйтера, что он начал атаку превосходящего в живой силе противника на равнинной местности, однако контратака происходила в лесистой местности. А это означало, что украинские эсэсовцы могли сражаться на равных с советской пехотой, лишенной поддержки танков[233]. Атака была намечена на 8 часов утра 15 июля 1944 г. Ночью полк окапывался и сооружал оборонительные позиции, и не зря. Советские войска начали атаку на полк в 6 часов утра, причем при сильной огневой поддержке штурмовой авиации и танков 71-й механизированной бригады (которые вели «огонь с места»). II батальон полка был выдвинут вперед (7-я рота — правый фланг, 5-я рота — центр, 6-я рота — левый фланг, 8-я рота — позади трех рот, в качестве усиления батальону была придана 4-я рота I батальона, которую повзводно распределили по 5—7-й ротам) и подвергся удару советской пехоты первым. Позиции 6-й роты ваффен-оберштурмфюрера Сумарокива были прорваны, и она отошла на 2 км восточнее, командир роты был ранен, а командиры взводов не смогли вовремя взять командование ротой на себя. Советская пехота фланговым ударом сбила с позиций сначала 8-ю роту, а затем разгромила и 5-ю рогу. 7-я рота, отошедшая к позициям I батальона, пострадала «несколько меньше», но потеряла половину своего состава. Фактически весь II батальон был разгромлен, 3-я рота вместе с отошедшей 7-й ротой обороняла левый фланг I батальона, 2-я рота — правый. 1-я рота в середине дня 15 июля была брошена в контратаку против советской пехоты, прорвавшей оборону I батальона. К концу дня практически все роты 30-го полка были потрепаны, а 1, 4, 5, 6 и 8-я были практически уничтожены.
Таким образом, предполагаемая контратака галичан была сорвана, а 30-й полк СС полк был выбит с позиций. Из 1903 человек, бывших в строю, было потеряно около половины[234]. Но самым страшным было то, что из восьми ротных командиров полка никого не осталось в строю. Командиры 1, 2 и 4-й рот ваффен- оберштурмфюреры Рожанець, Березовский, Поспиловский были убиты, командиры 3, 6 и 7-й рот ваффен- оберштурмфюреры Пидгайный, Сумарокив, Малецкий были ранены. Командир 8-й роты ваффен- оберштурмфюрер Макаревич попал в плен раненным, командир 5-й роты ваффен-оберштурмфюрер Юриняк пропал без вести (видимо, погиб). Погиб также офицер для поручений I батальона ваффен- унтерштурмфюрер Андрий Боринец. Фактически все роты лишились своих командиров, на их места заступили командиры первых взводов.
