Когда ж гостей твоих обширный круг К готовой пище не поднимет рук, То, значит, нет ни одного средь них, Кто б не утратил близких, дорогих… Вот он — всего живущего удел, — Кто о своих утратах не скорбел? Не надо мною слезы проливай, Всем людям мира сердцем сострадай! Поденщик ли, избранник ли судьбы: Они пред волей высшею — рабы. И воле той покорствовать должно. Тот мудр, кому понять ее дано. Покорна высшей воле, как раба, Приемли все, что нам несет судьба. Хорош я был иль плох, мой путь свершен, Разящей жизнью я не пощажен. Чего я здесь достиг с таким трудом? Что пользы мне в раскаянье моем? Остаток дней на жизненном пути Служенью воле бога посвяти. А что бы горе в сердце не росло, Чтобы тебя, как солнце, не сожгло, Будь в обществе наставников моих, Внимай высоким поученьям их. А вспоминая сына своего, Молитвой тихой радуй дух его!» «Все!» — начертал писец в углу листа, Когда великий шах сомкнул уста. Все завещал он в нем, что мог желать, Свернув письмо, привесили печать. И молвил шах с трудом: «Гонцов скорей С письмом пошлите к матери моей. Когда в груди дыхание замрет, И для меня исчезнет небосвод, И скроется, как солнце, жизнь моя За черным облаком небытия — Тогда мужайтесь и не рушьте мир, Пусть без меня он не пребудет сир. Мои останки положа в табут, И днем и ночью пусть его несут. Да будет бренный прах царя царей В Искандарию принесен скорей. Да будет непробудный сон мой тих В прекраснейшем из городов моих. Запомните еще такой приказ, И это вам последний мой приказ: Пускай в отверстье гробовой доски Наружу будет кисть моей руки. Дабы на будущие времена Осталась поучением она:
