…он представлял голубую команду колледжа — это позволяет идентифицировать Чуз с Кембриджем, где в период с 1919 по 1922 г. учился В. Набоков. Мартын Эдельвейс, главный герой во многом автобиографического романа Набокова «Подвиг», как и его создатель, игравший в футбольной команде Кембриджа, «гордился тем, что он, иностранец <…>, за блестящую игру произведен в звание коллежского „голубого“, — может носить, вместо пиджака, чудесную голубую куртку» («Подвиг», гл. 27). (коммент. Н.М.)

Под знойным небом Аргентины… — отголосок из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» (ч. 1, гл. 25), слова танго, под воображаемую музыку которого в гордом одиночестве танцует Остап Бендер. (коммент. Н.М.)

Чуфут-Кале — татарское название города-крепости (у караимов она называлась Кирк-Ер), основанной на вершине одной из скал Крымского полуострова и служившей последним убежищем сначала хазарским, а затем кипчакским и золотоордынским ханам. Согласно Энциклопедическому словарю Брогкауза — Ефрона, к 1870-м годам XIX века Чуфут-Кале был оставлен своими последними обитателями — караимами, переселившимися в расположенный неподалеку Бахчисарай. Во время своего пребывания в Крыму Набоков ловил в этом месте бабочек. (коммент. Н.М.)

Как известный венецианец, я отвесил тебе восемь комплиментов — Ван сравнивает себя с Джовани Джакомо Казановой (1725–1798), уроженцем Венеции, вошедшим в историю благодаря своим многотомным мемуарам «История моей жизни» (1791–1798), сочинению, отзвуки которого явственно различимы во многих эпизодах «Ады». (коммент. Н.М.)

…скачком в духе Нуржинского — гибрид из фамилий двух прославленных русских танцовщиков: Вацлава Нижинского (1890–1950) и Рудольфа Нуриева (1938–1993).  (коммент. Н.М.)

Ван изменил свой путь, перейдя с усыпанной гравием дорожки на мураву лужайки (обратно действиям д-ра Эро…) — т. е. обратно действиям доктора Кемпа, чье бегство от разъяренного Человека-Невидимки описывается в финальной главе романа Г. Уэллса: «Он [Кемп] несся крупной рысью, и когда попадались неудобные места, неровный булыжник или осколки разбитого стекла, ярко блестевшие на солнце, то бежал прямо по ним, предоставляя босым ногам своего преследователя избирать путь по собственному усмотрению». (коммент. Н.М.)

Петер де Раст — весьма фривольный каламбур, если учесть, как прозвучит имя мифического пейзажиста в беглом русском произношении. (коммент. Н.М.)

…барон Клим Авидов — анаграмма «ВЛАДИМИР НАБОКОВ».  (коммент. Н.М.)

недоумком «Ожеговым»… самобытное величие четырехтомного «Даля»… — на протяжении многих лет Толковый словарь живого великорусского языка (1863–1866) В.И. Даля был для Набокова настольной книгой (этого явно не скажешь о Словаре русского языка (1949) С.И. Ожегова), о чем свидетельствует, в частности, следующее место из «Других берегов»: «Однажды, на рыночной площади посреди Кембриджа, я нашел на книжном лотке среди подержанных Гомеров и Горациев Толковый словарь Даля в четырех томах. Я приобрел его за полкроны и читал его, по нескольку страниц ежевечерне, отмечая прелестные слова и выражения: „ольял“ — будка на баржах (теперь уже поздно, никогда не пригодится)» (гл. 12). (коммент. Н.М.)

…монологи из злосчастной «Береники» — Ж. Расин, автор трагедии «Береника» (пост. 1670, изд. 1671), явно не относился к числу любимых набоковских авторов. О чем можно судить хотя бы из воспоминаний «Другие берега», где произведения Расина называются «лжеклассическим бредом» (гл. 5). (коммент. Н.М.)