ресницами черные отблески в глазах.

Пусть даже ждать придется все три ночи.

Ветер лихо пронесся, хлопнув ставнями о стены. Сверху судорожно заскребся какой-то зверек, и снова все стихло…

Двое стояли в холле первого этажа, освещенном лишь тусклым светом луны, проглядывающей через рваные просветы облаков, и ждали, сами не зная чего. Гриф держал Илию за талию и спокойно разглядывал старинные часы, косо висящие на полуразрушенной стене. Ни ему, ни девушке страшно не было. А зря.

Зря не боялись. Темнота словно сгущалась, растекаясь по полу и заслоняя оконные проемы и дыры в стенах. Очень медленно начали срастаться пробоины в камне. И, как только поломанные часы пробили полночь, ставни закрылись, тихо хлопнув створками, а зал погрузился в полную темноту, не оставившую ни единого лучика света.

Замок начал оживать.

— Рёва… ты где?

— Тут.

— Ой. Прости.

— Угу. Слушай, странно как-то. Мне холодно.

— Ну… мне тоже. И что?

— Только что жарко было.

— Хм…

— Иля, — Голос раздался за спиной девушки, и она медленно повернула голову.

— Да? — Спокойно, холодно.

Духи поморщились, но промолчали. В конце концов, она просто обязана была очнуться.

— Не отходи далеко. Поняла? — шепнул Гриф на ушко. — Да.

И снова темно, тихо.

— Рёва.

Ему не ответили.

— Иревиль? — немного нервно.

Где-то скрипнула половица, и все замерло.

— Рёва, это не смешно! Иля, скажи ему… Иля? Хм… как я оказался на полу? Ой, нет, это подоконник. Что-то мне нехорошо. ИРЕВИЛЬ!!!

— Не ори.

Вскрик, сверкание нимба. Рычание нечистика.

— Ой, прости. А…

— Дай руку. Вот. Так и держи. Эта тьма особенная, она нас разделяет. Но ты — моя половинка, так что не боись, я тебя везде откопаю.

— Спасибо, — смущенно.

— А вот Лию и Грифа… тут сложнее. Предлагаю оставаться здесь до утра. Пугать будут их, скорей всего. Мы для замка не совсем видимы, как и для обычных смертных. Так что бояться нечего.

— А я и не боюсь, — возмущенно. Но руку Феф не вырвал.

— Вот и молодец. Садись. Переждем здесь.

Кивок, который никто не увидел. И духи осторожно присели на камень, все так же держась за руки и прислонившись спиной друг к другу.

— Как считаешь…

— Молчи. Не привлекай внимания. Мало ли… заметят.

И маленький дух покорно затих, чувствуя тепло ладони Рёвы и полностью доверяя ему.

Девушка стояла во мраке и не шевелилась. Грифа больше не было слышно — ни дыхания, ни голоса… Его присутствия совсем не ощущалось, и она застыла в одиночестве, спокойная и холодная, как и три часа назад, когда еще сияло солнце.

Скрип повторился. Словно наступили на старую половицу, но уже ближе.

И снова тишина.

— Гриф.

Никто не откликнулся. Предположение подтвердилось: она одна, а потому и действовать должна самостоятельно. Руки медленно преобразовались в оружие: каждый палец теперь мог испускать лазерный луч, разрезающий сталь. Но сражаться пока что было не с кем.

А потому — надо снова ждать. В голове работал таймер, до рассвета оставалось пять часов тридцать четыре минуты.

Жда-ать…

Гриф понял, что Илии нет рядом, сразу. И просто ее пошел искать. Тьма мешала. Он не видел и не чувствовал даже колебания воздуха, словно оглох и ослеп одновременно. Остановившись, парень повернул голову и громко ее позвал. Тьма тут же набилась в рот, нос и глотку — неосязаемая, но неприятная. Он сглотнул, поморщился и пошел дальше.

Но ноги внезапно потеряли опору, воздух сгустился, и парень рухнул вниз, группируясь в полете и изрыгая проклятья про себя. Началось. А он опять не предусмотрел всего. Зар-раза.

Девушка застыла в полной темноте, словно впав в транс. Вокруг — тишина, покой и никого. Но страшно не было. Вообще эмоций не было. И только таймер тихо щелкал секундами в голове.

Щелк.

Скрип ближе и четче, словно кто-то тяжело дышал, стоя неподалеку и разглядывая ее.

Щелк. Щелк.

Ветер шевельнул волосы, рецепторы носа уловили вонь помоев, стало противно и тошно. Но девушка продолжала стоять на месте.

Щелк. Скрип. Щелк. Скрип. Щелк…

Оно подошло ближе и… пропало. Пропала вонь, словно ее и не было, пропал звук и ощущение взгляда. Все исчезло. Таймер продолжал тикать в голове.

Рывок, хруст раздвигаемых ребер и огромный коготь, алым шилом зависший в воздухе перед ней. Горло заполняла кровь, глаза смотрели на коготь, а тело задергалось в конвульсиях. Что-то замкнуло, голову сжали огромные холодные пальцы, внутри микробионы бежали по сосудам, спеша восстановить повреждения и разрушить чужеродное тело. Руки дернулись, лазеры срезали конец, и она шагнула вперед, с чавком снимая с когтя тело. А после, резко развернувшись, разрезала тьму за спиной пятью лучами разом.

Кровь хлестала из дыр, стекая по рубашке и штанам вниз. А позади нее была только тьма, снова все поглотившая.

Сейчас… она была даже не уверена, что действительно видела коготь.

В этой темноте нельзя было ничего увидеть.

И она снова застыла, усилив до максимума чувствительность рецепторов и вслушиваясь в шумы, а точнее, в их отсутствие. Ноздри затрепетали, глаза полыхнули алым.

Тишина-а…

Внезапно кто-то засмеялся у уха. Тихо, хрипло, словно захлебываясь кровью, и все же хохоча изо всех сил, кашляя и прерываясь на миг.

Рука дернулась вбок, но там никого не было, даже смены температур, что свидетельствовало бы о присутствии призрака… потустороннего тела. Ничего. Кроме смеха, который все не утихал.

Рука втянула пальцы, преобразовалась в ствол, Илия отвела ее вбок и шарахнула разрядом, глядя прямо перед собой.

…тихо.