Духи притихли и посмотрели на повернувшегося к ним парня. Они уже… как-то и забыли, что их еще кто-то может видеть.

— Ну… есть один способ проверить, — почесал макушку Иревиль. — Ее душа в прошлой жизни сильно верила в сказки и…

— Глупости. Не сработает.

Иревиль вздохнул и не стал спорить. Идея действительно выглядело немного жалко. Анрелочек же уже встал на колени и сложил руки лодочкой перед собой. Прикрыв глаза, он начал что-то шептать, отключаясь от окружающих и словно мурлыча что-то под нос.

— А все же, о чем ты?

Рёва задумчиво посмотрел на Феофана и пожал плечами.

— У вас сказки про принцесс и принцев есть?

— Есть.

— Ну… и как снимаются все самые страшные чары с невинных дурочек?

— Приводится магистр, колдует и…

— А у нас нет магистра, — вредно и проникновенно, — Умер, не выдержав тяжестей пути к замку.

— Хм… тогда магический артефакт.

— Магистр был жадный и все утащил в могилу, свершая акт мести принцу.

Парень задумался. После чего выдал:

— Тогда девушку, спасенную из лап волшебника, отважный принц привозит во дворец и… запирает в подземелье. Пока мимо не проедет еще один маг, который сможет снять чары и колдовство.

Анрел сквозь молитву хмыкнул. Иревиль вообразил себе 'счастливую' девушку, которую торжественно внесли во дворец, а после пира в честь прынца — приковали цепями в подвале, пообещав навестить как- нибудь попозже.

— Тяжело.

— Да поцелуй же ты ее наконец! — прервался анрелочек, у которого тоже сдали нервы, — В сказках из ее прошлой жизни именно так чары и снимались.

Парень кивнул, осторожно приподнял девушку над водой и приблизился к ее лицу.

Духи замерли, готовясь к неизбежному. Феофан покраснел и прикрыл глаза ладошкой, Иревиль скрестил пальцы и сжал зубы.

Гриф же, словно издеваясь, застыл в миллиметре от ее губ и пристально на них смотрел, не решаясь поцеловать.

— Блин, или ты ее целуешь, или это сделаю я! — Рёва. С надрывом.

Парень выдохнул, прикрыл глаза и осторожно поцеловал девушку. Лишь слегка. Словно совершая святотатство или крадя недозволенное… После чего тут же отстранился и внимательно посмотрел на ее лицо, ожидая хоть какой-то реакции.

Ждали и духи. Феф теперь стоял рядом с разочарованным Иревилем, сжимая кулаки.

— А… может, слабо поцеловал? — Рёва. С надеждой.

— Нормально, — нахмурился Феф. — В принципе и не должно было сработать.

— Пусть целует еще раз, — капризно.

Девушку покорно поцеловали. Снова.

— Больше чувства!

Поцелуй стал глубже и жестче.

— Да ты… поддержи ее за спинку. За спинку держи… Куда полез?!! Грудь не лапать. Во-от.

— Рёва.

— Отстань, Феф, я хозяйку спасаю. А теперь проведи языком по ее губе. Так. Нежнее.

— Иревиль, — с угрозой.

— И держи сильнее, что она у тебя постоянно выскальзывает? Да, кстати, глаза закрой. Да не себе. Ей! А то смотрит, словно ее насилуют… я сказал, держи! Ну вот чего ты испугался?

Удар, вопль. Иревиль лежал на бортике, раскинув руки и ноги, а анрел держал вырывающийся нимб и довольно улыбался.

— А ты отпусти ее! Вас вовремя не остановить, так и вовсе охамеете…

Но возмущенную тираду анрелочка прервали звуки разбивающегося стекла и выбиваемой двери. Гриф осторожно уложил голову девушки обратно на бортик ванны и медленно встал, поворачиваясь к трем усмехающимся и вооруженным секирами гномам.

— Отдавай девчонку, — прорычал самый длиннобородый и оскалился в гнилой улыбке.

— И, может, тогда мы тебя пощадим, — поддержал крайний левый, эффектно помахивая топором.

Из плеч юноши медленно начали вырастать тонкие длинные жгуты, черные глаза сузились, а на губах появилась улыбка.

— А то что? — тихо.

И вой, грохот и рев наемников — после.

Феофан лишь со вздохом перекрестился и отвернулся к девушке. Теперь была его очередь попробовать вытащить ее из комы. Пока трое гномов с воплями вылетали из уже выбитого окна.

Девушка пошевелилась! Анрел, улыбаясь, опустил руки и осторожно сел на край ванны. Иревиль восхищенно присвистнул и показал большой палец. Гриф, стряхнув кровь с пальцев, подошел и сел рядом, на бортик, протягивая к ней руку и осторожно отводя волосы от виска.

— Бура?

— Ее зовут Илия, — поморщился Феф. — Просто на вашем языке это звучит… не очень хорошо.

— Я понял. Ты меня видишь? Дай руку. — Спокойный, мягкий тон. Ласковые слова и протянутые пальцы.

Девушка перевела взгляд на них и протянула свою руку, позволяя поставить себя на ноги.

— Отлично, — шепот.

Ее подхватили и осторожно вынули из ванны, почти сразу облачая в большой пушистый халат, выданный хозяином трактира.

— Я — Гриф. Узнаешь меня?

Холод в ее глазах напрягал. Но она уже шевелилась! И это всех радовало.

— Не все сразу, — мягко заметил Феофан.

Парень кивнул, сжал зубы и отвел ее к кровати, на которую и уложил, накрывая одеялом и еще раз проводя пальцами по мягким волосам. Не удержался.

Кровать, опасно прогнувшаяся под немалым весом устояла. Парень же отошел в другой угол комнаты, закрыл дыру в окне наговором и лег на диван, заведя руку за голову и не отрывая взгляд от кровати.

— Про дверь не забудь, — Духи как раз устраивались на подушке рядом с золотистой головкой девушки и дружно возились с одеялом, пытаясь подтянуть один краешек повыше.

Гриф поднял руку, сделал странный пасс. И разбитые части бывшей двери поднялись, сливаясь с остальными… А вскоре уже прежняя дверь вновь стояла на своем месте, перекрывая проем, закрытая на крепкий засов, как и до нападения гномов.

— Хорошо быть волшебником, — завистливо прошептал Иревиль.

На что Феофан только хмыкнул, заворачиваясь до самого носа в пуховый край одеяла и поворачиваясь спиной. Заснули оба быстро, и за всю ночь им так ничего и не приснилось.

Спала ли в эту ночь Илия — не знал никто.

К утру их навестило еще две группы любителей легкой наживы. Гриф не щадил никого, разбираясь молча и тихо.

Потом он спустился вниз за завтраком, вернулся с целым подносом всякой снеди, и все втроем они сумели накормить девушку.