И пространство раскрывается, будто реагируя на мою мольбу. Воздух вспухает черным маревом, изменяясь и сверкая искрами молний в центре этого каменного зала. Я с надеждой смотрю в него, пытаясь остановить все еще колотящееся, как ненормальное, испуганное сердце. И мрак, будто откликаясь на мои мысли, сжимается, искрится разрядами, отражается линиями теней и мрака и складывается в такие знакомые и родные очертания его образа. Он выходит из портала и медленно подходит к алтарю, вздымая за спиной два огромных крыла и заглядывая в боль моих глаз двумя бесконечными омутами мрака. Лорд Печальных земель, нет, Дик, ты пришел за мной.
Я улыбаюсь, а сердце, испуганно рванувшись среди раздробленных ребер, не выдерживает и рвется на части, лишь на мгновение вспышкой боли уверяя меня, – я все еще здесь, черта не пройдена, но уже скоро, скоро. Ведь это сама смерть идет ко мне, опускается перед алтарем на одно колено и бережно проводит когтями по мокрой от слез щеке.
– Что же ты не дождалась меня?
Улыбаюсь, сжимая скользкие от крови пальцы на его руке, и чувствую, что больше не могу вздохнуть – не получается. Что ж, уже и не надо. Глаза закрываются почти против воли, последнее, что я вижу, – это белый и очень знакомый комочек перьев на его плече. Как странно.
Черная фигура поднимается и медленно поворачивается к настороженно стоящим поодаль гэйлам. Король улыбается, сидя на троне.
– Ты вернулся к нам, избранный небесами и проклятый адом. Мы рады встрече с тобой.
Он не реагирует на его слова. С его плеча на мертвое тело ангела перелетает белый совенок и осторожно прикладывает к ее груди белый снег своих крыльев.
– Я позабочусь о ней, – говорит он, и Смерть кивает.
А после этого… она хищно улыбается, оглядывая свою дань, всю, до последнего избранного на эту ночь. Они еще не знают, но уже настороженно отходят дальше от черной улыбающейся фигуры. Поздно. Цена назначена. Плата собрана.
Лезвия когтей, сила и скорость, ненормальные для существа из плоти и крови, глаза, полные тьмы, и сила, страшная сила, отбивающая любые удары и пронизывающая любую защиту.
Гэйлы защищались. Стены магии, сети тьмы, заклинания и проклятия, вся сила древнего дворца рухнула на пришельца лишь для того, чтобы пройти его насквозь не заметив и разбиться разом о его крылья.
Его ничто не брало, он убивал каждого, до кого мог дотянуться, вращаясь в бешеной схватке с сотнями и сотнями черных крылатых демонов. Кровь, черная, как его глаза, щедро заливала резные плиты пола, а их становилось все больше и больше. Ну и что?
Когти – в горячую плоть, клыки, рвущие мясо и крылья, разрезающие любую магию. Неуязвим? Да. Теперь.
Король смотрел на бойню с легкой улыбкой, а потом сам покинул трон, развернул в воздухе покрывала огромных крыльев и лично спустился к тому, кому сегодня было дано еще одно из сотни имен.
– И имя тебе Смерть, – усмехнулся он и, мгновенно сместившись в воздухе, вонзил меч в его грудь, с хрустом поворачивая его в ране и слегка улыбаясь лишь самым краешком губ.
Пришелец замер, остановившись и глядя в глаза королю подземного мира. И король нахмурился, ему не понравился этот взгляд.
– Ты мертв, лорд, ты проиграл.
Оскал белоснежных клыков и десять когтей, вспоровших тело короля.
Гэйлы в воздухе, на полу и стенах зала замерли, неверяще глядя на того, кто был неуязвим до этого дня.
– Почему? – прохрипел король, чувствуя, как соскальзывает рука с мокрой рукояти меча.
Смерть не ответила, а в следующее мгновение король умер и пришелец рывком вытащил из своего тела меч, поворачиваясь к гэйлам и обнажая клыки в улыбке.
В ту ночь подземный мир лишился лучшего цвета своего войска. Они были отбиты далеко назад, и невидимая и незримая война на этот раз подарила победу небу. Зал вечного подземного дворца был залит кровью от стены и до стены, трупы усеивали все вокруг. Многие пытались спастись, но и им не было пощады. За одного погибшего ангела ад заплатил сотнями погибших и надолго затаился в своих норах, зализывая раны и терпя боль от такого урока…
Он устало сидит на краю алтаря, держа ее за руку и глядя на небольшого совенка, колдующего изо всех сил над телом той, которую он так любил. Совенок дрожит, смерть и боль вокруг сильно мешают, катастрофически не хватает сил, чтобы сшить все порванные ткани и кости, он поворачивается к нему и тихо просит.
Смерть кивает, и сила мощным потоком льется в ее тело. Он отдаст всю до последней капли, если это сможет помочь. Совенок что-то чертит на ее груди, направляя поток и преобразовывая энергию. Ее же глаза остаются закрытыми, рука холодна как лед, и дыхание не касается синих губ девушки.
Но сила делает свое дело, и на ее теле одна за другой затягиваются раны, сердце делает попытку сжаться в груди, а легкие еще раз расправляются, чтобы потом снова бессильно схлопнуться, уже окончательно.
Совенок плачет. Он сделал все, восстановил тело, заживил раны и убрал боль. Но ее душа уже упорхнула куда-то, и если Васька был прав, когда орал на них, показывая, куда они должны идти, чтобы спасти очень маленького и очень глупого ангела, то душа девушки теперь не существовала. Ее приняла Смерть, которая еще никогда не возвращала свою добычу.
Лорд встает и берет тело девушки на руки, за его спиной послушно распахивается окно портала, ведя из подземного мира в покои его замка. Совенок сидит на животе у девушки и тихо плачет, свернувшись маленьким пушистым комочком.
Замок встречает их светом, теплом и бледными, напряженными взглядами сидящих на ступенях Сона и Лиса.
Они вскакивают, с надеждой глядя на него, но, увидев его взгляд, будто натыкаются на невидимую
