– Да, наверное.
– Ну так чего ты там хотела?
Я просияла и тут же начала вводить ее в курс ситуации. Сон с Диком в это время пощечинами приводили в чувство Лиса, тот симулировал по полной и на битье не реагировал, пришлось облить его водой из кружки, только тогда он очнулся и резко вскочил, вопя: «Потоп!»
Ведьма помогла нам в тот день, Оське отдали красивый красный амулет на цепочке, сделанный из рубина. Амулет запасал энергию из ветра и солнца в течение дня, а действовать мог аж двое суток. Оська тут же его примерил и испробовал, оставшись очень довольным действием кристалла.
– Ну что, теперь пора прощаться, – улыбнулась нам Анна (так звали ведьму), – а то вы у меня все пирожки сметете.
Мы с сожалением кивнули, сидя за большим дубовым столом и поглощая угощение. На столе дымился большой пузатый самовар, который по такому случаю достали из подвала, а пирожки с вареньем были просто объедение. Я при этом подкармливала вечно голодного кота, сидевшего под столом и как бы невзначай царапающего меня за ногу когтями. Оська же грелся у самовара, разливая кипяток по чашкам и очень гордясь этим.
– Да уж, пора и честь знать, – улыбнулся Лис, съевший аж десять пирожков!
– Прощай, хозяюшка, может, еще увидимся, – улыбнулся Дик, и она тоже ему улыбнулась.
Где-то в груди больно защемило непонятно отчего. Я удивленно ойкнула и приложила к ней руку. Ведьма понимающе на меня посмотрела. Я смущенно покраснела, сгребла со стола Оську и, пожелав ей всего наилучшего, вышла вслед за ребятами за дверь. А за дверью уже сияли люстры, стелились под ноги ковры и нас ожидала прислуга замка лорда Печальных земель.
– Бал! Бал!! Бал!!! – прыгал по постели Оська, пытаясь меня разбудить.
Я сонно закопалась поглубже в теплую постельку и старательно не обращала на него внимания. Хотя, когда прыгают уже у тебя по голове, проигнорировать это довольно трудно.
– Ося!
– Чего? – Совенок замер на моем правом ухе.
– Слезь с меня!
Фыркнув и оцарапав когтями щеку, он чинно перелез на соседнюю подушку, где и сел, с интересом за мной наблюдая и склонив голову набок.
– Тебе не стыдно? – для профилактики наехала я.
– Не-а.
Тяжелый вздох, и вот уже моя встрепанная голова появляется над одеялом, и я сажусь на постели, обозревая заботливо оставленный неподалеку завтрак. По всему видно, что Оська уже все продегустировал, особенно радовал отпечаток его лапы на пирожном.
– Ося, ты когда перестанешь ходить по еде?!
– Кто ходил? Я? – Я укоризненно на него посмотрела. – Да ладно тебе, Ирлин, не дуйся. Лучше ешь быстрее и пошли. Скоро начнется бал!
Я осторожно подняла пирожное и брезгливо его осмотрела.
– А разве бал не должен начаться вечером?
– А ты где тут солнце нашла, моя дорогая? Да и вообще, еще ведь надо причесаться, умыться, побриться.
Я страдальчески возвела глаза к потолку.
– И не спорь, твой хранитель лучше знает. Кстати, давно мечтал вывезти тебя на настоящий бал во дворце.
С этими словами он выхватил у меня из рук пирожное и нагло съел, перемазавшись кремом и крошками. Вид у совенка стал совсем уж потешный, и вместо того, чтобы возмутиться, я весело рассмеялась.
Укоризненно на меня взглянув, Оська тяжело вздохнул.
– Ладно, давай быстрее вставай и дуй в ванную. Я – на кухню, тебе ведь надо что-нибудь поесть.
Я кивнула и начала выбираться из-под одеяла, целеустремленно ползя к краю огромной кровати. Волосы встрепал легкий ветерок – мимо меня пролетел маленький совенок с очень важным поручением. Я грохнулась на пол, засмотревшись на его полет.
Замок стоял на ушах. Фигурально, конечно. Слуги бегали, суетились, Дик не мог ни до кого доораться, а Ося с Лисом выкрикивали по тридцать команд и поручений каждые пять минут. Часть из них относилась ко мне, так что я чувствовала себя, как пленница у чересчур дружественных аборигенов. Несмотря на мои вопли и протесты, меня одновременно кормили, поили, одевали, мыли, причесывали, постоянно дергая во все стороны и уговаривая так сильно не орать. Главные садисты в лице Лиса и Сона бдительно за всем наблюдали до того момента, как меня начали мыть, заткнув предварительно рот очередной плюшкой. Процесс мытья они не увидели, так как их выперли за дверь, которую захлопнули у них перед носом.
Но все когда-нибудь заканчивается, и через четыре часа мучений я была накормлена, расчесана, завита, одета и умыта. Меня все восхищенно разглядывали, как экспонат на выставке, раз по тридцать сообщая, какая я красивая.
Меня немного качало, глаза, кажется, навсегда приняли выражение, в котором смешались обида и удивление. А еще мне казалось, что я уже не умею двигаться сама: во-первых, из-за корсета, а во-вторых – привыкла, что за меня все решают другие. Дышала я, кстати, тоже через раз.
– Ну ты готова? – В комнату влетел радостный Оська уже в человеческом обличье.
