попадаться ему на глаза. – Хозяин ничего мне не говорил о гостях на сегодня, так что давай выметайся отсюда, пока я…
– А ну не трожь ее! – взъерошился Оська, храбро заслоняя меня грудью и щелкая клювом.
– О, еще и птицу сюда притащила! А ну…
Продолжить он не смог: голодный, продрогший и сильно измотанный Оська не выдержал и все-таки использовал свою силу. Я удивленно обозрела замершую кухню, занесенную над моей головой поварешку, зависший в воздухе над сковородкой блин и вытянувшуюся в прыжке со стола кошку.
Весь мир вокруг замер, остановив бег времени, а в коридоре начали бить большие настенные часы.
– Оська!.. – возмущенно ахнула я. – Ты зачем время на кухне остановил?
Оська уже сидел в центре салата из разноцветного мяса и сосредоточенно жевал, а точнее, кусал и проглатывал розовые дольки.
– Ося!
– Да вавно фефе, Иллин, – прошамкал он, старательно глотая и нацеливаясь на ближайший кувшин с молоком, – мы фяф поэфим, и я фсе фефну обфатно!
Я попыталась было возразить, но живот так громко забурчал, что пришлось заткнуться и смириться с нелегкой участью голодной человеческой женщины. Поесть и впрямь не помешает, мало ли как скоро Дику понадобится моя помощь, а я – голодная.
Оська с умилением смотрел, как Лирлин уписывает за обе щеки угощение, стараясь попробовать все и сразу. Впрочем, он не забывал и себе подкладывать лакомые кусочки, давно и безнадежно перепачкавшись аж в трех соусах и четырех подливках.
Из кухни мы вышли заметно отяжелевшие и очень довольные. Ося сказал, что время на кухне снова пойдет минут через пять. А за это время мы успеем неспешно отползти, как он выразился, «в тихое местечко».
Но не успели мы «доползти» до куда бы то ни было, как меня перехватил Дик и угрюмо спросил, где я шлялась.
– А что значит «шлялась»? – испуганно переспросила я.
Глаза Дика сузились, и на секунду мне показалось, что он сейчас меня ударит. Но тут с моей макушки послышался непередаваемый звук, в виде шипения пополам с отрыжкой, и я сняла с головы сильно потолстевшего Оську, постоянно икающего и грозно при этом сопящего в сторону Дика. Тот только тяжело вздохнул и повернулся к стоящему неподалеку хозяину.
– Предлагаю приступить после ужина.
Оська застонал, изображая конвульсии. На него никто не обратил внимания.
– Хорошо, – кивнул хозяин. – Я велю немедленно накрывать на стол, а пока прошу вас, пройдемте в столовую.
Я, мило улыбаясь, попыталась было смыться с намечающегося мероприятия, но Дик, проходя мимо, крепко сжал мою руку и чуть ли не силком поволок за собой, даже и не пытаясь вникнуть в мои скромные протесты. Оська уже успел заснуть, сладко похрапывая на руках.
Я сидела за столом, заметно нервничая и старательно убирая ноги под стул. Хозяин дома возвышался во главе стола и задумчиво меня рассматривал, отчего я только еще больше смущалась. Дик сидел напротив, откинувшись на спинку стула и о чем-то задумавшись. Глаза его были полузакрыты, а поза говорила о том, что он наконец-то смог расслабиться. Меня опять укололо чувство стыда. Я ему столько проблем доставила: заколдовала, чуть не сожгла, да еще и вазы разбила, за которые ему же и придется платить, а он на меня даже ни разу не накричал. Святой человек.
Оська храпел у меня на коленях, изредка дергая лапкой и о чем-то бормоча. Я напряженно смотрела на дверь, ожидая, когда же из-за нее появится повар или другая прислуга, подающая ужин.
И дверь, словно в ответ на мои терзания, все же открылась, явив нам троим самого повара, со все еще немного отсутствующим взглядом и сильно заторможенными движениями.
– Клаус, – резко обронил хозяин, я вздрогнула, – сколько можно заставлять нас ждать? Немедленно подавай на стол.
– Да, хозяин, – тихо и размеренно ответил Клаус, после чего вошел в комнату и поставил перед своим боссом (мне это слово Васька сказал) покусанную в трех местах баранью ногу. Я смущенно теребила Оську за крыло, стараясь не поднимать взгляда.
– Это что? – Хозяин с интересом разглядывал блюдо, даже пару раз тыкнул в него вилкой.
– Баранья нога, сэр.
– А почему обкусанная?
Я мучительно соображала: пора мне смываться или можно еще посидеть. Но тут появились еще двое слуг, и на стол было торжественно водружено огромное блюдо с салатом, в котором все еще виднелась ямка от сидевшего там недавно Оськи. На стол поставили также ополовиненную чашу с пуншем, в котором сиротливо плавали три белых перышка. Мы все трое с интересом на них уставились, Оська сладко причмокнул во сне.
– Это что?
По-моему, хозяина заело. Подняв голову, я встретилась с полным иронии взглядом Дика и робко ему улыбнулась. Он не сердится?
– Клаус, вы что, издеваетесь?
– Нет, сэр.
– Почему вы подаете объедки?!
