Я тут же забыла про смех, пытаясь откашляться. Пока я страдала, кот подошел к целителю и робко потянул его за штанину.
– Вообще-то у меня жуб болит, вот мы и пришли.
Человек удивленно посмотрел на кота, потом на все еще кашляющую меня и... расплылся в улыбке.
– Так что же вы сразу-то не сказали?! Так. Где болит?
Вскоре я стояла и наблюдала следующую картину: целитель привязывал один конец веревки к ручке входной двери, а другой конец был намертво замагичен на больном зубе Уськи.
– ...и когда кто-нибудь войдет, то вы враз избавитесь от проблемы.
Кот седел на глазах.
– Доктор, а может, не надо?
– Надо, надо, мой дорогой, вы ведь за этим сюда пришли.
– Нет, не за этим точно. Эль, скажи ему! Да как же она отцепляется-то?
– Не трудитесь, мой дорогой, веревка заговорена на крепость и прочность, так что перегрызть ее сейчас попросту невозможно.
– Эль!!!
Уська уже бился в истерике и чуть не плакал, пытаясь перекусить нитку, но та не сдавалась.
– Ну потерпи немного, – принялась уговаривать я пушистика, присев перед ним на корточки, – больно не будет.
– Обещаешь, – захлюпал он носом и попытался забраться ко мне на колени.
– Обеща...
Но тут дверь резко распахнулась, и кота мгновенно вынесло наружу. Я успела разглядеть только смазанное рыжее пятно.
– Извините, а у вас от головы чего-нибудь есть?
– Топор, – прорычала я и побежала к валяющемуся на улице пусику.
Дверь мерно покачивалась из стороны в сторону, привязанная к так и не выдранному зубу.
– Усь, ты как? – Я осторожно приподняла маленькое пушистое тельце и прижала его к себе.
– О-о-о-о-о-о... – слабо застонал кот и приоткрыл глаза. – Жуб где?
– Во рту.
– О-о-о-о-о-о-о-о-о-о!!!
Стон был поистине душераздирающим, но тут подошел тот самый целитель и молча дернул за нить. Зуб крэкнул и вывалился из пасти, покачиваясь перед ошарашенным котом.
– С вас пять золотых...
Наверное, я погорячилась, но если он и впрямь маг, то стать из козла обратно человеком ему не составит никакого труда. Кот мирно сопел у меня на руках, сжимая в лапке выдранный зуб.
Домой мы ввалились усталые, но счастливые.
– Ну как? – весело поинтересовался Филин, выглядывая из кухни. На время отсутствия кота он был главным по приготовлению пищи, а потому с энтузиазмом что-то кашеварил, заляпав весь фартук чем-то съедобным.
– Все хорошо, – улыбнулась я, а кот продемонстрировал свой несчастный зуб.
– Здорово, тогда прошу всех к столу, отметим это знаменательное событие.
Уговаривать никого не пришлось.
– Слушай, Клин, – поинтересовалась я, подсаживаясь к командиру, – меня все гложет мысль: а почему ты тогда, при нашей первой встрече, так уважительно говорил и даже слушал нашего котика? Он же не представляет собой ничего особенного.
– Ты считаешь, что говорящий кот, умеющий читать мысли и чующий следы магии, а также до самой смерти преданный своему хозяину, – ничего особенного?
Я резко задумалась.
– Поверь, – улыбнулся Клин, – у нашего друга есть и другие таланты.
Кот почему-то гордо выпятил грудь. Он что, нас слышал?
– А вот и я! – Перед нами появился Филин с огромным подносом и тут же грохнул его на стол, снимая крышку со все еще пузырящейся... пузырящегося... чего-то.
– Это что? – Кот осторожно понюхал приготовленное.
– Это каша.
– А почему зеленая?
– На травках.
– На каких? – перебила я кота.
