Клин только махнул рукой, и я поняла, что мой авторитет ведьмы срочно надо спасать, пока он не утоп окончательно.
– Да ты не волнуйся, я подежурю полночи, мне не впервой, – утешил меня Филин и пошел двигать к окну одну из деревянных лавок. Выходить на улицу он явно не собирался.
Сон сморил меня мгновенно, как только голова коснулась подушки. Сновидения были какими-то отрывистыми и непонятными. То мне снилось, как кот, грозно хохоча, летает под потолком, сидя верхом на огромной крынке сметаны, и забрасывает ею с воплями убегающих от него Филина с Клином; то как Филин обыгрывает ректора Академии магии и волшебства в карты, а тот после проигрыша превращается в осла и жалобно мычит в мрачном и мокром лесу, привязанный к зеленой, ищущей что-то елке... Может, поэтому я не очень удивилась, когда открыла глаза и увидела две страшные расплющенные рожи, прижимающиеся к невидимой пленке, перегораживающей вход. Переведя взгляд чуть левее, я увидела, что Филин вовсю храпит на той самой лавке возле окна. Свеча давно догорела и погасла, и слабый свет едва тлеющих в печи поленьев явно не мог разогнать сумрак, окутавший комнату. Я осторожно привстала на постели, и рожи тут же меня заметили и радостно загыкали. Вообще существа попались довольно страшненькие, и я наконец-то поняла, чей это домик и почему стол словно ждал нашего появления. Еда на нем была наживкой, а главные рыбаки – Прол с Оролом – теперь стояли снаружи. И если бы не взорванная мною дверь, то вполне возможно, что нас бы уже давно сожрали, окутав сонными чарами так же, как и Филина. Мои охранные круги, к счастью, эти чары не пропустили, а вот пленка, на которую давили объявившиеся хозяева, уже трещала.
Прол с Оролом личности небезызвестные, но встречаются довольно редко. И пока я пинала Клина, перебравшись на его постель, заодно мысленно прокручивала в голове все, что помнила о них полезного. Ну, то, что один из них оранжевый и похож на беременного крокодила, покрытого шерстью и сразу с пятью ртами в разных местах, а второй лысый, белый и костлявый, по виду напоминающий кусок теста с глазами и кучей когтей – это я и так знала, а вот методы их уничтожения мою светлую голову никак посещать не хотели.
Клин проснулся уже после второго пинка, но я еще раза три пнула его для профилактики, за что немедленно была схвачена за ноги и рухнула прямо на него.
– Пусти, извращенец! – шипела я, отбиваясь от по уши «счастливого» таким методом пробуждения Клина.
– Почему извращенец?
Он еще издевается!
– А не фиг лапать меня на глазах сразу у двух зрителей, да еще и другой расы.
Со сна до него доходило довольно туго, но после того, как я ткнула пальцем на дверь, он все понял и даже отпустил меня, прекратив выкручивать руки.
– Где мой меч?
– В зад...це, – прорычала я и кое-как встала на ноги. – Нет. Стой, не выходи из круга.
Поздно! Клин, выскочив из-под защиты охранного заклинания, тут же рухнул как подкошенный и еще имел наглость при этом захрапеть. Убью!
Но тут пленка все-таки не выдержала и лопнула, и два чудовища, радостно давясь слюнями, ворвались в комнату и сразу бросились каждый к своей уже ранее намеченной жертве. Ага, щас! Моих мужиков есть могу только я! Да и то лишь в моральном плане.
Две шаровые молнии сорвались с рук, и незадачливых чудовищ тут же вынесло обратно на улицу. В стене появились еще два рельефных отверстия. Вой некоторое время стоял такой, что хоть уши затыкай, но, когда я на пробу послала еще один пульсар, крик тут же как по команде смолк, и по удаляющемуся треску кустов я поняла, что чудики решили оставить в покое свежепойманную акулу, то есть меня. И правильно сделали, ведь на самом деле если бы не их пугливость, то мне пришлось бы весьма туго. Так просто завалить сразу двух людоедов мне вряд ли сейчас под силу, тем более что надо было следить за телами друзей, чтоб не задеть их ненароком.
– Ох! Что здесь произошло? – Кое-как очухавшийся Филин с удивлением рассматривал огромные дыры в стене.
– Ничего, просто тебя как сторожа только что сожрали, а я уговорила обжору выплюнуть обратно, так как ты был мне чем-то дорог. Теперь же я иду спать и предупреждаю, что если меня еще хоть раз за эту ночь поднимут!.. Короче, желающие проведут остаток жизни зайчиками.
И я рухнула спать, сдвинув в сторону внаглую занявшего всю кровать кота, который ни разу не проснулся в течение всего боя. Завидую.
Утром меня подняли позже всех, когда лошади были уже оседланы, а единственный ослик в назидание уведен у бывших хозяев этого дома. К нему Клин прицепил сделанную на скорую руку тележку для кота. Я, сонно позевывая, позавтракала тем, что осталось после вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака остальных членов команды, взяла под мышку самую большую подушку для кота и вышла из дома.
– Как бы кто еще не зашел на огонек, – задумчиво сказал Филин, влезая на свою лошадь.
– А мы сейчас примем временные меры предосторожности.
И я бросила в дом небольшой пульсар. Взрывом домик разнесло на мелкие щепки, а не успевшие вовремя отойти товарищи получили новые царапины и кровоподтеки. Лошадь Филина понесла и с диким ржанием скрылась в ближайших кустах. Я стоически перенесла бурю эмоций в глазах Клина, залезла на лошадку и резво послала ее рысью.
– Эль, погоди!
Ну чего еще? Обернувшись, я увидела, как меня догоняет перепуганный кот, вцепившийся всеми когтями в края тележки и истошно вопящий во все горло. Приглядевшись, я ахнула. Вместо недавнего добродушного ослика тележку везло какое-то обросшее серое существо с ярко горящими алыми глазами. Морок, что ж, будем исправлять. Когда тележка приблизилась, я вытянула руку и выкрикнула заклинание изменения. Оборотень (видимо, это был он, так как больше некому) резко затормозил и удивленно уставился на свои... копыта.
– Да, дорогой, это плата за все злодеяния, – гордо вякнула я, восседая на подрагивающей крупной дрожью лошади и с интересом рассматривая то, что у меня получилось. И чуть ли не впервые в жизни
