Маг достал из-за пазухи маленький плоский камешек и положил его на стол. Потом он провел над камешком рукой, и тут же над поверхностью стола появился странный продолговатый предмет, довольно невзрачный на вид и похожий на обычную флейту.
– Это что?
– То, что позволит вам продолжать заниматься своим делом. Иного вам знать не надо. – Тон мага говорил о том, что больше он и впрямь не скажет. – Ну что ж, на выполнение задания вам дается ровно один месяц, по истечении которого я приду в этот дом за свирелью.
Так все-таки свирель.
– А вы уверены, что эта свирель лежит в пещере дракона? Вряд ли он давал вам лично рыться в его сокровищах.
– Я уверен.
И маг ушел. Дверь излишне вежливо открылась и выпустила его из дома. А я угрюмо подумала, что нашу охранную систему пора менять.
– Итак, на повестке дня стоит вопрос... – Кот важно ходил по столу, вживаясь в роль крупного начальника.
– ...что именно горит сейчас на кухне? – закончил Филин.
Кот удивленно потянул носом и с криком: «Мои пирожные!» – унесся спасать уцелевшее.
Мы остались втроем и еще раз изучили карту. Я вообще видела карту чуть ли не впервые в жизни (в лесу эльфам карты не нужны, а в Академии география начиналась лишь на четвертом году обучения), а потому потребовала срочно мне все объяснить.
– Гора Дрэдров находится за вот этим лесом, который почему-то назван Мертвым, – принялся объяснять Филин (я вздрогнула, прекрасно понимая почему), – но в обход него между двумя городами проходит вполне нормальная дорога.
– Между Вессалией и Миртом идет война. Нас попросту повесят, посчитав шпионами, – перебил Филина Клин.
Я сникла.
– Но и в этот лес я соваться не хочу, а потому мы пройдем западнее.
– Тут болото, – завозмущалась я, тыкая пальцем в зеленое пятно с крупной надписью «БОЛОТО».
– Там живут кикиморы и один мой знакомый леший. Если сумеем договориться, то нас проведут. Так, что у нас дальше? – Клин сосредоточенно склонился над картой.
– Степь. – Кот, весь чумазый и недовольный, вскарабкался по моей штанине на стол, я пыталась не заорать.
– Там степь, после которой мы достигнем горы.
– Да, но я слышал о чудесах, творящихся в степи по ночам. Говорят, что ночевать там небезопасно. – Филин явно не хотел туда соваться.
– М-да? А я знаю, что там живет целое племя кочевников, и, возможно, не одно. Так что нечего нагнетать обстановку заранее, надо собираться, на месте разберемся. – Клин свернул карту и ушел наверх.
Мы задумчиво смотрели ему вслед. Я почувствовала, что меня кто-то дергает за рукав, опустив голову, увидела разнесчастного кота.
– У меня две трагедии, – сообщил он шепотом.
– Какие?
– Во-первых, я не люблю драконов. – Он очень грустно вздохнул.
– А во-вторых? – заинтересовалась я, опираясь локтями о стол.
– А во-вторых, у меня сгорели пирожные.
В поход мы стройным отрядом вышли следующим утром примерно в пять часов, крайне единодушно ругая на все лады поднявшего нас в такую рань Клина. Кот возмущался громче всех, пока ему не привели ослика, впряженного в небольшую, обитую мягкой тканью, напоминающей матрац, тележку... Кот тут же успокоился, забрался в тележку и мгновенно уснул. Мы с Филином завистливо вздохнули.
– Вот ваши кони.
Я с ужасом посмотрела на огромную черную зверюгу, которая злобно косилась на меня, своенравно выдергивая уздечку из рук Клина. Когда я представила, как поеду на этом, мне чуть не стало дурно. Хорошо хоть кобыла была уже оседлана.
– Гм, я совсем забыла сказать. Я не умею ездить верхом.
– Я знаю, – улыбнулся Клин.
Моему возмущению не было предела.
– Знаешь и при этом привел мне вот это?!
– Да.
Коротко, жестко, понятно.
С тяжелым стоном я подошла к... э-э... лошади и единым прыжком оказалась у нее на спине. Она хитро покосилась на меня и тут же так взбрыкнула, что я ласточкой пролетела у нее над головой и рухнула в грязь. Кот радостно ржал в тележке, видимо, проснувшись ради такого представления.
