получится. «Приготовлю-ка я сегодня на ужин голубцы. Та-ак. А музыку-то какую ставить?» И задумался на два часа. Так и без ужина остаться можно.

Если вам интересно мое мнение, то во время приготовления голубцов лучше всего слушать «артиста, ранее известного как Принц» [10]. Эрик Клэптон подойдет для лапши с грибочками, а когда готовишь котлеты, надо обязательно слушать Марвина Гэя. Только не спрашивайте меня почему. На этот вопрос у меня нет ответа. Но сами подумайте, разве я не прав?

Значит, все-таки не прав. Ну что ж…

(Примечание: это эссе я писал под «Ранние струнные квартеты Моцарта» в исполнении «Амадеус- квартета».)

Французский журналист Мартин Монестье собрал в своей книге «Самоубийства: история, техника и другие особенности добровольной смерти» (книга интересная, рекомендую) невероятное количество сведений о самоубийствах всех времен и народов. Читая эту книгу, я то и дело удивлялся, восхищался, а временами впадал в глубокую задумчивость. Но больше всего меня поразила глава про самоубийства животных. Да-да, именно про самоубийства. Выходит, что не только люди кончают с собой — животным это тоже доступно.

Кот директора Французской школы в Риме, будучи окончательно и бесповоротно отвергнут кошкой французского посла, бросился с балкона дворца Фарнезе. Наверное, ему просто все осточертело — по крайней мере, свидетели рассказывали, что это выглядело как чистой воды самоубийство. Воображение мое не на шутку разыгралось, и я довольно живо представил себе действующих лиц этой печальной истории: гордую красавицу Катрин (вымышленное имя) — кошку французского посла, носившую ошейники исключительно от Прада и т. д., и ее соседа Мурзика (имя также вымышленное). События развивались так: Мурзик, пораженный красотой благородной соседки, признается ей в любви. В ответ он слышит от Катрин примерно следующее: «Что-о? Да как ты смеешь говорить со мной о своих жалких чувствах? Совсем спятил, что ли? Кто я, ты понимаешь? А кто ты? Да никто! И через миллион лет тоже будешь никто. Вот так-то!» В общем, поставила она его на место, а он этого не пережил. Такое и среди людей частенько случается.

Еще я нашел там историю про кошку, которая утопилась в море. Это была рыбацкая, потрепанная жизнью кошка, у которой с годами окончательно испортился характер. В один прекрасный день она притащила своему хозяину-рыбаку новорожденного котенка и, перед тем как уйти, взглянула на хозяина многозначительно, словно бы говоря: «Если сможешь, позаботься о ребенке». Потом с решительным видом устремилась к морю и исчезла в волнах. Рыбак, несмотря на то что у кошки, как написано в книге, «был немного странный характер», животину свою очень любил. Поэтому, оправившись от удивления, он кинулся в море и в конце концов выловил кошку из воды, хоть это далось ему с немалым трудом. Обтер он ее полотенцем и положил на солнышко отдышаться. Но стоило ему ненадолго от нее отойти, как она тотчас побежала топиться снова. И со второго раза ей это удалось. Судя по всему, это была очень упорная кошка.

Трудно сказать, что в действительности чувствовали эти животные и насколько осознанными были их самоубийства. По крайней мере, из того, что вы здесь прочли, трудно сделать однозначный вывод. Но я знаю точно: и этот кот, и эта кошка в какой-то момент потеряли вкус к жизни. Ведь жизнь у котов нелегкая — в ней много разных неприятностей, и, возможно, в конце концов наступает минута, когда в кошачьей голове возникает мысль (пусть даже едва оформленная) о том, что жить-то надоело, надоело мельтешить.

И начинают несчастные животные себя изводить, мучаются, седеют (в общем, становятся «потерянными для общества») и наконец, потеряв все ориентиры, сигают через перила.

Так что, пожалуйста, постарайтесь быть терпимыми даже к очень странным котам. И кошкам.

Вы любите сукияки? [11] Я очень люблю. В детстве, когда мне говорили, что на ужин будут сукияки, я всегда страшно радовался. Но почему-то с некоторого времени (точный момент я пропустил) вокруг меня почти не осталось людей, которые бы любили это блюдо. Кого ни спросишь, всегда слышишь в ответ одно и то же: «Сукияки? Мм… Мне как-то не очень нравится». Моя жена, например, считает, что вполне достаточно есть сукияки один раз в пять лет. И насколько я помню, за всю нашу совместную семейную жизнь мы ни разу толком не поели сукияки. Один раз в пять лет — это даже реже, чем Олимпиада! Эй, кто-нибудь, поешьте со мной сукияки!

Больше всего я люблю жареный тофу, лук-порей и нитяное желе из корней аморфофаллюса, в просторечии называемое конняку. Так что если мне удастся найти напарника, который бы приналег на мясо, то это было бы супер. Я серьезно!

Кстати, песня Кью Сакамото «Уэ о муитэ аруко» [12], которую вы все наверняка знаете, была записана в Америке как раз под названием «Сукияки». Несмотря на это дикое название, в 1963 году песня в течение трех недель удерживала первое место в хит-параде знаменитого журнала «Биллборд». И теперь по всему миру ее знают как «песню-сукияки». В Америке ее до сих пор иногда крутят по радио — на радиостанциях для любителей ретро. Я как-то раз пересекал Америку на машине и где-то на бескрайних просторах Миннесоты вдруг услышал эту композицию — у меня даже сердце защемило. Все-таки отличная песня. Я уже много лет всех убеждаю, что ее надо сделать вице-гимном Японии. Как вам эта идея?

Вопрос «Почему песня о парне, который, несмотря ни на что, не отчаивается, превратилась в песню тушеного мяса?» занимал меня уже давно. И вот наконец с помощью одной книжки мне удалось найти на него ответ. Оказывается, когда оркестр Кенни Болла (джазовая команда из Британии) записывал в студии эту песню, никто никак не мог запомнить ее название: «Uewomuitearukoh». Наконец кто-то не выдержал и сказал: «Нет, ну так просто невозможно. Давайте назовем ее — ну хотя бы „Сукияки“, что ли». На том и порешили. И соответственно, на пластинке тоже написали: «Сукияки». И даже на оригинальных пластинках Кью Сакамото, которые продавались в Америке, тоже стояло это название. Дикость, конечно, но, может, оно и лучше, что так получилось. И запоминается легко, и по-свойски как-то звучит. А я еще к тому же и сукияки люблю, так что вообще все замечательно.

Между прочим, уже после того, как песня «Сукияки» стала хитом, в Америке под названием «Суси» продавалась композиция Сёдзи Судзуки «Судзукакэ но мити» [13]. Вы об этом знали? К сожалению, из «Суси» хита не получилось. Ну ничего, может, мы еще дождемся других хитов: «Тэмпура» или, скажем, какое-нибудь «Сасими». Чем такой музыки будет больше, тем жизнь будет интереснее. Станем слушать радио и глотать слюнки.

Ну вот, пока я это все писал, мне ужасно захотелось поесть сукияки.

С тех пор как в восемнадцать лет я поступил в университет и переехал в Токио, я традиционно болею за «Якультских ласточек» [14]. В те далекие времена «Ласточки» назывались «Санкэйские атомы» и были на редкость слабой командой. Они всегда занимали либо последнее место, либо — в лучшем случае — два ему предшествующих. Почему же, спросите вы, я стал болеть за эту плохонькую команду? Потому, сразу же отвечу я, что мне очень нравился бейсбольный стадион «Дзингу». Я любил этот стадион и царившую на нем атмосферу. Ну и как-то само собой получилось, что я сделался болельщиком нынешних «Ласточек», которые начиная с 1964 года играли только на этом стадионе.