время я даже написал роман «К югу от границы, на запад от солнца». Правда, позднее мне кто-то сказал, что Нэт Коул никогда не пел эту песню (по крайней мере, не записывал). «Не может быть!» — подумал я. Однако, изучив дискографию, к своему удивлению, обнаружил, что Нэт «Кинг» Коул действительно ее не исполнял. Музыкант выпустил несколько «латинских альбомов», но почему-то ни на одном из них этого трека не было.

Получается, что я написал целую книгу, основываясь на том, чего на самом деле не существовало. Впрочем, положа руку на сердце, мне кажется, что так даже лучше. Ведь, читая книги, в конечном счете убеждаешься, что многие из них основаны на чистом вымысле.

Винил «After Midnight» был записан в 1956 году. Это наиболее джазовая запись Нэта «Кинга» Коула со времени начала его тесного сотрудничества с «Кэпитол». Обычная ритм-секция (разумеется, на пианино — сам Нэт Коул) плюс гости-солисты в лице Гарри Эдисона, Уилли Смита, Хуана Тизола и Стаффа Смита. Неповторимая игра профессионалов — не яркая и не скромная, с чувством меры.

«After Midnight» — это не джем-сейшн. Каждый исполнитель знает свое место. Представьте себе картину: музыканты зашли в джаз-клуб после работы, и вдруг их просят что-нибудь сыграть. Вот они уже на сцене. С легкостью, как бы забавы ради, сыграли несколько вещей. Надо признать, что замысел удался — пластинка получилась веселой.

На мой взгляд, наиболее сильное впечатление на этом диске производит скрипичное соло в исполнении Стаффа Смита в композиции «Sometimes I'm Happy». Я бы сказал, что это самая выразительная джазовая скрипка из всех, что мне доводилось слышать. Тем, кто еще не слышал скрипку в джазе, настоятельно рекомендую этот винил.

Очаровательная скрипка Смита не мешает тщательно прожевывающему слова Нэту «Кингу» Коулу и не подавляется им. Инструмент в руках мастера открыто передает трепет человеческой души.

Услышав эту песню, хочется любить.

AFTER MIDNIGHT (Capitol W-782)

Нэт «Кинг» Коул (1917–1965)

Родился в штате Алабама. В 1939-м вместе с Оскаром Муром образовал «Nat King Cole Trio» — образец современного джазового трио, в котором пианино, гитара и контрабас выступали на равных. Первоклассный пианист, испытавший влияние Эрла Хайнза и игравший бодрый, веселый свинг. Позднее благодаря своему сладкому, грубоватому голосу стал выдающимся джазовым вокалистом.

Диззи Гиллеспи можно назвать наиболее ярким представителем популярного в 40-е годы бибопа. Голубой берет, стильные очки в черной оправе, козлиная бородка, свободный костюм, чудная, задранная вверх труба, эксцентричное поведение на сцене — все это соответствовало не только образу Гиллеспи, но и всей тогдашней музыкальной моде.

Спустя 50 лет, пожалуй, ни у кого не вызовет сомнений, что по своему охвату и глубине великолепное и оригинальное качество исполнения Чарли Паркера превосходило яркую, острую и порой заумную игру Диззи Гиллеспи. Иначе это можно было бы выразить так: если Паркер — блестящий миф, то Гиллеспи — первоклассная легенда.

Послушайте их совместные выступления, и вам станет ясно, что оба они открывали друг в друге что- то новое, каждый словно дополнял партнера. Стоило Паркеру начать захлебываться в чарующей мелодике и собственном имидже, как Гиллеспи вносил «свежую струю», не давая ему выйти за рамки дозволенного. Стоило образоваться малейшему облачку, как Гиллеспи рубил его острым ножом. Можно сказать, что именно ему приходилось брать удары на себя. Каждый раз, когда бывалые и задиристые ребята в лице Паркера, Пауэлла и Монка начинали перегибать палку, Гиллеспи, обладавшему относительным чувством меры, приходилось выступать в роли арбитра.

И все же, несмотря на это, необузданность и безумие, наполняющие игру Гиллеспи, — вот та особенность, которую не встретишь у других исполнителей. Что-то неземное, рвущееся из глубин души. На мой взгляд, истинная прелесть музыки Диззи Гиллеспи заключается в ее взаимоисключающем и вместе с тем таком естественно гармоничном и удивительном сочетании самобытности с реальностью. Что касается игры Паркера, то если в ней вдруг чего-то недоставало, она непременно вступала в неразумные противоречия с собой, приводя к дисгармонии.

Если говорить о периоде после смерти Паркера, то мне больше по душе игра Гиллеспи в составе собственного бэнда или крупных джазовых оркестров, нежели импровизаторство в небольших коллективах. Правда, к тому времени биг-бэнды уже стали выходить из моды, что было отнюдь не в пользу Гиллеспи. Само исполнение осталось на очень высоком уровне. В массивном, атакующем звуке отчетливо слышится волшебный трепет души. Это одновременно и веселый праздник, и реквием, и терзающая душу зрелость. А вот от влияния Паркера, к сожалению, не осталось и следа.

Концертный диск «At Newport» в полной мере дает прочувствовать силу и слабость, внутренний распад и воссоединение солиста и бэндлидера Диззи Гиллеспи, собравшего вокруг себя молодых и энергичных Ли Моргана и Бенни Голсона.

AT NEWPORT (Verve MGV-8242)

Диззи Гиллеспи (1917–1993)

Родился в штате Южная Каролина. Играл в оркестре Кэба Кэллоуэя. В 1944-м перешел в ансамбль Билли Экстайна, а в следующем году сформировал собственный коллектив. С тех пор вместе с Чарли Паркером стал ключевой фигурой в джазовом направлении бибоп. Позднее участвовал в различных культурных проектах, всячески стараясь внести вклад в повышение авторитета джаза. Великий трубач. Отличался веселым нравом, за что снискал симпатию публики.

Декстер Гордон мне всегда представлялся гигантским деревом. Этаким огромным старым дубом, что возвышается посреди поля. Высокий, в хорошо сидящей шляпе, симпатичный, молчаливый тенор- саксофонист Декстер Гордон. Годы страданий от наркотической зависимости и одиночество иммиграции, подобно кроне большого дерева, безмолвно отбрасывали тень на землю.

Я стал слушать Декстера Гордона, когда поступил в университет. То был самый разгар студенческих бунтов. Народ сидел по джаз-барам и с фанатизмом слушал Джона Колтрейна или Альберта Эйлера. Именно тогда я увлекся архаичным по тем временам бибопом. Первое, что я услышал у Декстера Гордона, был винил, выпущенный лейблом «Савой». Молодой, почти не знающий страха Декстер пел свободно, от души. Особенно хороша композиция «The Chase» — эта обжигающая дикая борьба двух тенор-саксов — Уорделла Грэя и Гордона. Нет, это, конечно, не Чарли Паркер. И тем не менее Декстер Гордон — один из моих личных героев. Я слышал одно лишь имя «Декстер Гордон», и мое сердце почему-то начинало бешено колотиться в