сообразить, где укрыться или за что ухватиться, чтобы не сдуло ветром. С этой мыслью он жил постоянно — как сироты из романов Диккенса.
До сих пор подобная тактика ему удавалась неплохо. От любой ответственности он себя оградил как мог. Поступать в аспирантуру после вуза не стал, в фирму служить не пошел, ни на ком не женился. Обеспечил себе достаточно свободного времени, чтобы писать. Благодаря Комацу литературных подработок — хоть отбавляй. И хотя было трудно сказать, когда же он напишет собственную книгу, в целом Тэнго нравилось, как он жил. Ни близких друзей, ни любовниц, которым вечно приходится что-нибудь обещать. До сих пор в его постели перебывало около десятка женщин, но долгих отношений не завязалось ни с одной. Что совсем не расстраивало Тэнго. По крайней мере, он оставался свободным.
И все-таки с того дня, когда в его руки попал роман Фукаэри, спокойная и стабильная жизнь Тэнго дала сразу несколько трещин. Во-первых, Комацу фактически навязал ему участие в своей безумной афере. Во-вторых, сама эта красотка начала как-то странно бередить ему душу. В-третьих, переписав «Воздушный кокон», Тэнго ощутил, что внутренне изменился. Впервые в жизни ему так сильно хотелось написать собственный роман. Что само по себе, разумеется, замечательно. И в то же время нельзя не признать: та самодостаточная, почти идеальная жизнь, какой он жил до сих пор, подходила к концу, заставляя Тэнго выбираться из скорлупы наружу.
Но как бы там ни было, завтра пятница. Приедет подруга. А значит, до этого нужно успеть проводить Фукаэри.
Фукаэри проснулась в третьем часу. Приплелась в пижаме на кухню. Налила в большой стакан воды, залпом выпила. И, потирая глаза, села за стол напротив Тэнго.
— Я-мешаю, — спросила она. Как всегда, без знака вопроса.
— Да нет, — ответил Тэнго. — Совсем не мешаешь.
— Что-пишешь.
Тэнго захлопнул блокнот, положил ручку на стол.
— Так, ничего серьезного, — сказал он. — Все равно уже собирался заканчивать.
— Можно-здесь-посидеть, — попросила она.
— Давай. Я, пожалуй, немного вина выпью. Ты чего-нибудь хочешь?
Фукаэри покачала головой.
— Просто-здесь-посидеть.
— Конечно, сиди. Мне вот тоже не спится.
Пижама Тэнго оказалась ей чересчур велика, рукава пришлось закатать по локоть, а штанины по колено. Всякий раз, когда девушка наклонялась, в разрезе пижамы хорошо было видно ее роскошную грудь. От одной лишь мысли, что Фукаэри в его пижаме, у Тэнго перехватывало дыхание. Открыв холодильник, он достал бутылку и вылил остаток вина в стакан.
— Есть не хочешь? — поинтересовался он. По дороге к нему они зашли в ресторанчик и съели по тарелке спагетти. Порции были совсем небольшие, да и времени с тех пор прошло уже будь здоров. — Если что, могу настрогать каких-нибудь сэндвичей.
— Есть-не-хочу, — ответила Фукаэри. — Лучше-почитай-что-написал.
— То, что сейчас написал? — уточнил он.
— Да.
Тэнго взял со стола ручку, повертел в пальцах туда-сюда. В его огромной ладони ручка выглядела совсем крошечной.
— Незаконченных и неотредактированных текстов я никому не показываю. Прости, но такой у меня бзик.
— Бзик.
— Личное решение, которое нельзя нарушать.
Несколько секунд Фукаэри смотрела на Тэнго не отрываясь.
— Тогда-другую-книжку.
— Любишь, когда тебе читают перед сном?
— Да.
— Наверно, сэнсэй тебе много книг прочитал?
— Потому-что-не-спит-до-утра.
— А «Повесть о доме Тайра» тоже он читал?
Фукаэри покачала головой.
— Слушала-на-кассетах.
— Столько раз, что запомнила наизусть? Но это же очень долгая история.
Она развела руки в стороны — видимо, показывая целую стопку кассет.
— Страшно-долгая.
— И какую же главу ты читала на пресс-конференции?
— «Бегство-ёсицунэ».
— Род Тайра уничтожен, а Ёсицунэ сбегает от Ёритомо в новую столицу, Киото? — припомнил Тэнго. — И у победившего рода Минамото начинаются внутренние раздоры…
— Да.
— А что еще ты оттуда помнишь?
—
Тэнго прокрутил в голове основные события эпопеи.
— «Битва в заливе Данноура»[52], — произнес он.
Сосредотачиваясь, Фукаэри замолчала секунд на двадцать. И наконец раскрыла рот.
