ветра, земли и человека, создавая единую энергию пяти элементов. Это самая сильная энергия на свете. Именно с ее помощью был создан комплекс Кайласа.
— Интересно, очень интересно, — проговорил я уже по-английски, — чувства — это сила, а огонь, вода, ветер и земля — живые существа…
— Наша религия говорит, что все в мире живое, — Бонпо-лама многозначительно поднял палец.
— Космос тоже живой.
Я потупил взгляд и мысленно представил то, как мне удавалось изобретать новые операции и новые аллопланты. Я вспомнил, как ниточка научной логики тянулась, тянулась и, наконец, приводила к какому-то решению. Но это решение моментально облекалось чувствами, которые начинали клокотать внутри тебя, вызывая чувственный сумбур. Этот сумбур напоминал, как мне казалось, колебания женщины перед тем, как решить — согласиться с любовными притязаниями мужчины или отвергнуть их. Я, конечно же, понимал, что женщины в большей мере, чем мы, мужчины, живут чувствами и нашептывание чувств для них более значимо, чем для нас. Для меня, как для представителя мужского пола, появление такого сумбура чувств в душе было не характерно и чуждо, но в отношении науки, а прежде всего перед принятием решения — реализовать свои мысли хирургически или нет, этот чувственный сумбур, переходящий порой в смятение, носил оттенки на только чего-то естественного, но и был каким-то родным, поскольку вся моя жизнь ученого-исследователя предполагала постоянные чувственные колебания, основанные на том, что претворить свою мысль в практику, разрезав глаз человека, по меньшей мере, ответственно. В глубине души я осознавал, что только логическое сопоставление известных фактов вряд ли может привести к совершенно верному решению.
Мир слишком сложен и знания человечества, как бы ты их не анализировал, не охватывают всего нужного для того, чтобы ты всего- навсего пошел в операционную и смело разрезал глаз, пытаясь сделать новую умопомрачительную операцию. Твои логические умозаключения должны инспектироваться. Логические умозаключения, мне кажется, инспектируют чувства, вначале сумбурно клокоча где-то в области сердца, а потом выгравировываясь в одно из двух глубинных ощущений — или тягостное, тянущее жилы негодование, что свидетельствует об ошибочности твоего логического решения или ощущение легкого, розового душевного полета, что намекает на верность твоего решения. За годы своей хирургической изобретательской работы я привык доверять чувствам, привык осознавать их инспектирующую роль; я никогда не шел в операционную делать новую операцию, если даже малая толика негодования присутствовала в моей душе. Чувства как живые существа подсказывали мне.
Я всегда удивлялся женщинам, которых Бог наградил более высоким чувственным потенциалом, понимая, что научные выводы, сделанные женщиной-ученым, явились бы в большей степени инспектированными чувствами и соответственно более верными, хотя на деле мужчина-изобретатель всегда стоит выше женщины такого же пошиба (как бы ни обидно это звучало для женщин). Мужская склонность к логическому мышлению, видимо, все время подталкивает представителей сильного пола аккумулировать и сопоставлять факты и делать научные выводы, которые… как по мановению волшебной палочки тут же начинают инспектироваться чувствами. Мужчина-изобретатель, конечно же, более упрям и более твердо стоит на позициях своей логики, стараясь не обращать внимание на глухое негодующее чувство в душе и, к сожалению, более часто, чем женщина-изобретатель, принимает неверные практические шаги. Эх, как было бы хорошо, если бы мужчины от науки имели более высокий чувственный потенциал! А менее низкий потенциал женщин в логике (не зря ведь говорят, что действия женщин не поддаются логике!), возможно, объясняется влиянием кухни или мытья полов, но вряд ли, — наверное, просто Бог так решил. Может быть голубые имеют тот баланс логики и чувств, который так необходим для ученого? Сомнительно, поскольку чувства представителей сексуального меньшинства направлены, на мой взгляд, не в сторону научных изысканий, а вертятся вокруг своей похотливой доминанты.
Тогда кто же является «идеальным изобретателем»? Я думаю — это влюбленный мужчина. У влюбленного аспиранта или «впавшего в любовь» седовласого профессора научные изыскания начинают возбужденно озаряться каким-то особым светом, им становится не обидным признать ошибочность своей идеи и хочется, очень хочется родить новую, сверхгениальную и сверхмонументальную идею, чтобы его любимая сказала, ласково поглаживая по лысине — «Какой ты у меня гениальный!». А лучше всего, вообще-то, научиться всегда любить людей, просто так — взять и любить их… как Бог велел.
Далее ход моих мыслей начал переключаться на анализ того, что Бонпо-лама назвал «силой пяти элементов» и что можно было понять, как соединенную силу чувств огня, воды, ветра, земли и человека. Это фантастическое умозаключение можно было…
— Вам что, не интересно со мной? Тот раз, в 1996 году, Вы беспрестанно говорили. А сейчас молчите, — раздался голос Бонпо-ламы, прервав мои размышления.
— Прошу прощения, дорогой лама, — я смутился. — Я задумался над Вашими словами а единой энергии пяти элементов и о том, что это самая сильная энергия в мире. Стараясь понять это, я сейчас думал о том, что я, изобретая новые глазные и пластические операции, ведь доверяюсь прежде всего чувствам, которые как бы инспектируют твои идеи. Сила инспектирующих чувств решает все. Я научился верить своим чувствам и не раскаиваюсь в этом. Нередко я, когда больной уже под наркозом, стою над ним в хирургических перчатках и слушаю свои чувства, как бы проверяя верность плана операции, а порой бывает так, что снимаю перчатки и выхожу из операционной, — чувства подсказывают мне, что лучше сделать так. Нужна новая идея! Нужен новый план операции, который опять-таки будет инспектирован силой чувств! Чувства всегда мучают меня на научном хирургическом поприще, но… так, наверное, надо.
— Вы правильно делаете, что доверяете чувствам, — сказал Бонпо-лама, слушавший меня с горящими глазами. — Мне приятно, что и в Европе стали доверять чувствам, а не просто делать эксперименты, проверяя верность своих идей. Разве человек сможет оценить верность или ошибочность своей идеи? Он может сделать это только очень грубо, только в очень далеком приближении. Только Бог может оценить идею. А делает он это через чувства.
— Скажите, лама, задал я вопрос, — чувства и есть та самая божественная энергия, о которой так много говорят во всех религиях?
Бонпо-лама прямо посмотрел мне в глаза и сказал:
— Да. Каждый человек наделен божественной энергией, потому что у него есть чувства. Люди плохо умеют пользоваться энергией чувств, они не умеют управлять чувствами, а древние, в частности Большие Люди, умели делать это. Энергия чувств входит в состав тантрических сил.
Кайлас, как центр тантрических сил планеты, влияет на каждого человека, поскольку каждый человек наделен чувствами.
— А как влияет Кайлас?
— Он очищает людей, то есть дает больше сил, больше энергии положительным, я бы сказал солнечным чувствам. Для этого и был создан Кайлас. Внутри тантрических сил вся энергия разделяется на две части: солнечная энергия (то есть положительные чувства) и лунная энергия (то есть негативные, плохие чувства). Тантрическая энергия способна передаваться на все 5 элементов: огонь, воду, ветер, землю и человека. В частности, озеро Манасаровар, расположенное рядом с Кайласом, является озером солнечной тантрической энергии, переданной в воду, а озеро Рак-шас, или демоническое озеро, — озером лунной энергии. Человек соединен с каждым из пяти элементов, поэтому, например, купаясь в озере Манасаровар, человек ощущает прилив сил и радость, поскольку положительная тантрическая энергия воды этого озера передается ему. А, искупавшись в озере Рак-шас, человек может даже умереть, поскольку он, являясь божьим творением, не способен перенести тот поток негативной тантрической энергии, исходящей от воды демонического озера. Если Вы будете на берегу озера Ракшас, то будьте осторожны. Помните мои слова.
— Спасибо, лама.
— А что Вы думаете о силе пяти элементов, то есть о единой силе чувств? — неожиданно спросил Бонпо-лама. — Мне было бы интересно знать Ваше мнение.
— Мое мнение, мое мнение, — промямлил я, входя в привычное и приятное для меня состояние, когда