могут делать только добрые, сильные и романтичные мужчины, те самые — которых любят женщины.
Мне было приятно наблюдать его искреннюю романтическую радость, когда он фотографировался на фоне Анапурны. Первый раз за границей все же, да еще где — в Гималаях! Я еще не знал, что этот молодой деревенский парень там, в поднебесном Городе Богов, покажет не только свою жилистость, но и окажется разумным человеком, способным анализировать ситуацию при встрече с загадочным и неизвестным.
Равиль Мирхайдаров в Гималаях почти не ел масло, рекомендованное Рафаэлем Юсуповым, он предпочитал так называемый далбат — основную пищу непальцев. Далбат представляет собой блюдо, состоящее из риса с добавками из овощей (маис, лук, травы), растительного масла и дала — мелких зернышек, по вкусу напоминающих сою или чечевицу. Он умудрялся съедать целый тазик этой простонародной пищи с не очень эстетическим названием, приговаривая, что непальцы не зря остановили свой выбор на этом блюде. Даже Сергей Анатольевич Селиверстов, способный съедать по 100 пельменей зараз, пасовал перед количеством далбата, который в путевых гостиничках нам подавали непальцы.
На одной из стоянок мы встретились с двумя американками и разговорились с ними. Одна из них рассказала, что она — писательница и сейчас работает над книгой о «вьетнамском синдроме» в Америке, когда у многих американцев появился комплекс неполноценности из-за проигранной войны. Она четко понимала, что проиграли они нам — русским. Я в ответ рассказал ей об «афганском синдроме», имеющем такую же подоплеку.
Обе американки были крупны, — как говорится «широкая кость», к тому же, они обе очень любили далбат. По ходу маршрута мы, раза два или три останавливались вместе на ночлег, где они неизменно, как и Равиль, заказывали на ужин и завтрак только далбат.
— Далбат ис вери гуд, вери гуд (далбат очень хорош, очень хорош), — с вкусными интонациями в голосе приговаривала более крупная из американок, та самая, которая писательница.
— При таком количестве углеводов, входящих в этот самый далбат, — нередко приговаривал Рафаэль Юсупов, — на их широкие кости нарастет столько сала…
— А сколько там будет жирных кислот! — обычно подковыривал его Селиверстов.
— Где? — В сале.
В одной из путевых гостиниц, где как я помню, было очень много ночных бабочек, мы с Селиверстовым разговорились о числе 108. Сергей Анатольевич около полугода собирал на эту тему литературу, а некоторые цифровые заметки у него были записаны в тетради. Отогнав от себя бабочку, Селиверстов сказал: — Ты помнишь угол 108°, который получился между линией «Кайлас — Пасхи» (через египетские пирамиды) и линией «мексиканские пирамиды — египетские пирамиды»?
— Помню, — ответил я.
— В литературе я нашел очень много любопытных данных в отношении числа 108, которое, оказывается, является константой во многих разделах науки. Российский ученый Сергей Борисович Проскуряков в своей монографии очень подробно описал загадку числа 108. Так, в отношении математических закономерностей строительства египетских пирамид он отмечает следующее: сторона основания пирамиды Миккерина составляет 108 м , пирамиды Хефрена-108x1,0810 м.
— Интересно, — проговорил я.
— Он же, то есть Проскуряков, приводит следующие данные в отношении астрономии и физики, — Селиверстов перелистнул свою тетрадь. — Вот посмотри: скорость света в вакууме — 108х1010 м/час масса Солнца — 108х109 то объем Земли — 108х1010 км3 скорость движения Земли вокруг Солнца — 108х 103 км/час расстояние от Венеры до Солнца — 108х106 км время полета вокруг Земли по наиболее устойчивой орбите — 108 мин.
— Интересно, — как автомат проговорил я и смахнул двух бабочек с головы Селиверстова.
— Смотри, сколько их набралось! — воскликнул Селиверстов, показав на окно, о которое с нашей стороны и в самом деле бились сотни бабочек, невесть каким образом попавшие в комнату.
Я быстренько сбегал за горничной гостиницы (мужского пола!), который, не растерявшись, грубо метлой вымел бабочек на улицу и почему-то извинился за них перед нами.
— Жалко бабочек, — грустно сказал Селиверстов. — А если бы нас, людей, вымести метлой на улицу? А они, бабочки, может быть, летели к мечте своей жизни — свету?!
Я посмотрел на обломки крыльев бабочек, оставшиеся на полу и тоже грустно попросил Селиверстова продолжить рассуждения о числе 108.
— Число 108 является константой в биологии и медицине, — продолжал Селиверстов. — Сергей Проскуряков пишет, что отношение длины туловища к длине черепа человека составляет 108x10'', а отношение длины нуклеотидной пары спирали ДНК любого живого организма на Земле к — 108х — 1010 см .
Любопытно!
Известно, что число четок должно быть равно 108, а в буддистских монастырях колокола в Новый год должны бить 108 раз, — проговорил Селиверстов.
Мы оба замолчали, уставившись в окно, рядом с которым опять появились бабочки.
— Послушай, перебил молчание Селиверстов, — а почему бы не разделить 360, то есть окружность, на число 108? Что из этого получится? Так, так… Получится число 3,33. Что бы это могло означать?
— В правительстве России несколько лет назад существовал отдел ясновидения, который возглавляла одна женщина, — начал вспоминать я. — Она мне говорила, что знает древнее я, которое было другим и не равнялось 3,14. Не является ли число 3,33 древним я?
— А почему бы и нет? — задумался Селиверстов. — Вполне возможно, что до Всемирного Потопа было другое я; нельзя исключить того, что в те давние времена были иные пространственные измерения, и было другое течение времени. В подтверждение этому можно привести тот факт, что древние люди жили значительно дольше нас. Я убежден, что математические характеристики пространства и времени оказывают влияние на константу я. Это трудно осознать сейчас, трудно доказать современным математикам, но… если бы эти математики пожили в пространственном измерении, имеющем другие пространственные характеристики, они бы махом осознали, что константа я может быть и другой. Кто знает, может в другом пространственном измерении круг имеет иную форму?
Бабочки начали нервировать меня. Они почему-то заметались и, хлопая крыльями, то бились об окно, то, подлетая к свече (электричества в путевой гостинице не было), обжигали крылья и, корчась в предсмертных судорогах, лежали на столе.
— Наверное, эти гималайские бабочки напоминают наших мотылей и срок их жизни, скорее всего, один день, — подумал я.
— Кто знает, — опять заговорил Селиверстов, — может, бабочки живут в другом времени, может один день для них кажется целой вечностью, целой жизнью.
Я продолжал разглядывать бабочек. Селиверстов что-то подсчитывал на листе бумаги. Потом он поднял голову и сказал:
— Шеф, посмотри, что получилось.
— Что?
— Если от предположительно древнего я, равного 3,33, отнять современное я, то есть 3,14, то получится 0,19. А если 0,19 умно жить на три, то мы получим 0,57, что можно интерпретировать как 57°, то есть радиан — одну из единиц измерения в геометрии.
— Интересно, да?
— И в самом деле, интересно. Только почему ты умножил на три?
— Честно говоря, не знаю, — Селиверстов задумался, — умножил, да и все. Что-то о Кайласе думалось в этот момент.
— Интересно…. — уже задумался я, — ты, говоришь, о Кайласе думал, когда умножал на 3? М… м… В физике существует понятие фрактала, что означает разномасштабную или относительную единицу измерения; здесь не важно, будет ли произведено измерение в сантиметрах, метрах или километрах, здесь
