как должен вести себя истый английский джентльмен. Он не перейдет на другую сторону улицы, чтобы помочь попавшему в беду другу, но непременно вскочит со стула, если в комнату войдет женщина.

Люди охотнее всего верят, когда рассказываешь им о собственных предосудительных поступках; но больше всего раздражает то, что потом окружающие ими же тебя и попрекают.

Вы издергали меня, как будто я пословица, а вы пытаетесь сотворить из нее остроумную сентенцию.

Говорить правду может всякий, но мало кто умеет создавать афоризм.

Впрочем, в девяностых годах все мы грешили такими потугами.

— Вы знаете французский?

— Как вам сказать… Могу прочесть французский романчик, если он неприличный.

Кокни разговаривают:

— Красивая ты бабенка.

— Еще бы, в таких-то туфлях.

— Ты это говорила до того.

— А теперь скажу после того.

— Красивый вьюнош: глаза, как у римской статуи, и нос задирает, куда там!

— Ну, и где же наши выходные сапоги?

— Ах ты, умница! И много было вас таких у твоей мамаши?

— А то! Да и у меня у самой детей пятнадцать штук, а наделала я их всего с двумя мужьями.

— Вот бы твоя семейка обрадовалась, если б Господь надумал прибрать тебя.

— Да я уже пару мужей пережила, глядишь, прежде чем помереть, еще одного заведу.

— Я тебя, ей-богу, люблю, Флорри.

— Бедняжечка, сколько, небось, настрадался-то!

Женщина может быть сколь угодно порочной, но пользы ей от этого будет мало, если она не хороша собой.

— Ах, до чего же не хочется стариться! Всем удовольствиям конец.

— Зато придут другие радости.

— Какие же?

— Ну, к примеру, наблюдения над молодежью. Будь я в твоем возрасте, я, скорее всего, сочла бы тебя весьма самоуверенным и развязным типом; а так ты мне представляешься милым забавным мальчиком.

Никак не могу вспомнить, кто мне это говорил. Вероятно, тетя Джулия. Во всяком случае, я рад, что в свое время счел нужным этот разговор записать.

Есть приятная ирония в том, что юноша из «золотой молодежи» всю ночь напивается до чертиков, а в восемь утра отправляется в церковь.

На званом обеде следует есть разумно, стараясь не переесть, и говорить умно, стараясь не перемудрить.

Ум — оружие столь гибкое и универсальное, что, наделив им человека, природа лишила его всякого иного; но против силы инстинкта ум не слишком надежная защита.

История человеческой морали во всей полноте проявляется в литературе: на какую бы тему ни писал автор, он демонстрирует нравственные принципы своего времени. В этом главный недостаток исторических романов; герои, совершая в них исторически достоверные поступки, ведут себя по нравственным законам той эпохи, в которую творит писатель. И это несоответствие всегда бросается в глаза.

Люди частенько подкармливают голодных, чтобы ничто не мешало им самим наслаждаться вкусной едой.

В минуты сильного возбуждения правила, принятые в цивилизованном обществе, теряют силу, и люди возвращаются к древнему закону «око за око».

Насквозь ложно представление, будто добродетель требует жертвовать своими желаниями и уже в одной этой жертве и состоит. Поступок не может стать добродетельным потому лишь, что совершать его неприятно.

У большинства людей вся жизнь сводится к добыванию пищи и созданию крова для своих отпрысков; а они, начав собственную жизнь, посвящают ее точно тем же занятиям, что и поколения их предков.

Чем человек умнее, тем сильнее он способен страдать.

Хотя женщины под воздействием боли проявляют меньше эмоций, это вовсе не доказывает, что они лучше ее переносят; скорее, они не так остро ее чувствуют.

Любовь — это прежде всего инстинкт продолжения рода; доказательство тому — та готовность, с какой едва ли не каждый мужчина влюбляется в первую попавшуюся женщину, а если ему не удается заполучить ту первую встречную, которую он возжелал, он вскоре утешается с другою.

Редкий мужчина способен полюбить на всю жизнь; возможно, у такого однолюба просто не очень силен половой инстинкт.

Стоит лишь удовлетворить инстинкт к продолжению рода, как безумие, ослеплявшее влюбленного, рассеивается, и он остается с женою, к которой совершенно равнодушен.

Не понимаю, что подразумевается под словами «отвлеченная красота». Прекрасно все, что возбуждает эстетическое чувство художника. То, что сегодня представляется прекрасным только ему, через десять лет покажется красивым всем и каждому. Не столь давно считалось, что нет ничего уродливее фабричных труб, изрыгающих черный дым; однако нашлись художники, которые, усмотрев в них известную живописность, принялись их изображать; сначала эти произведения вызывали смех, но постепенно люди увидели красоту на полотне, а затем заметили ее и в натуре, которую рисовали художники. И ныне не требуется особого эстетического чутья, чтобы получить от созерцания фабричных труб не меньшее удовольствие, чем от вида зеленой, усеянной цветами поляны.

Люди восхищаются романтичной жизнью поэтов и художников, хотя надо бы восхищаться их творческим даром. В жизни обыкновенного человека многое проходит незамеченным, но точно те же события, случаясь с одаренным писателем, вызывают острый интерес. Происшествия эти обретают особое значение благодаря личности, с которой они происходят.

Человек сильно заблуждается насчет своего места в природе; но заблуждение это неискоренимо.

О, если бы добродетельные были хоть чуточку менее самодовольными:

Философ напоминает альпиниста: с трудом вскарабкавшись на гору, чтобы увидеть восход солнца, он на вершине обнаруживает сплошной туман и спускается обратно вниз. Но только очень честный человек не скажет вам, что наверху ему открылось ошеломительное зрелище.