его смерти, и это показалось ей самым ужасным — горем, от которого болело ее сердце. В человеке, прошедшем по жизни в таком всечасном одиночестве, было что-то таинственное. А ведь подумать только, всего несколько дней назад пышущий здоровьем, как задиристый самец, полный сил и дерзких планов он поднялся на борт судна в Сингапуре. При мысли об этом ее охватила тоска. Священным трепетом отозвались в ее душе слова заупокойной службы: «Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями. Как цвет, он выходит и опадает…» Год за годом он мечтал, строил планы, страстно любил жизнь, столько хотел сделать, и когда наконец протянул руку, желая… нет, это было слишком горько, рядом с этим все остальные невзгоды казались безделицами. Важна только смерть, тайна смерти. Миссис Хэмлин облокотилась на поручни и стала рассматривать усыпанное звездами небо. Зачем люди сами себя мучают? Пусть плачут о тех, кого любили, смерть всегда ужасна, а остальным, живым, стоит ли растравлять в себе обиду, злость, заноситься, проявлять жестокость. Она вновь подумала о себе, о своем муже, о женщине, которую он так неожиданно полюбил. Он тоже сказал, что за всю жизнь мы бываем счастливы лишь краткие мгновения, а небытие продолжается вечно. Она размышляла долго, сосредоточенно, и вдруг, как молния, пронзающая тьму летней ночи, ум ее озарила мысль, заставившая ее за¬трепетать от удивления, ибо она поняла о себе что-то важное — она поняла, что у нее в сердце больше нет обиды на мужа и ревности к сопернице. Мысль эта сначала смутно забрезжила на краю сознания, а потом, как утреннее солнце, согрела ей душу отрадным, мягким теплом. Благодаря трагической смерти этого незнакомого ирландца она возвысилась духом и обрела мужество, чтобы принять отчаянное решение. Сердце ее стучало часто, ей не терпелось поскорее привести свою мысль в исполнение. Ее снедала страсть к самопожертвованию.

Музыка смолкла, бал окончился, почти все улеглись, немногие бодрствовавшие нашли себе приют в курительном салоне. Она прошла в каюту, не встретив по дороге ни души. Там она достала бювар и написала мужу письмо:

Она поставила подпись и вложила письмо в конверт. Хотя оно не могло уйти раньше, чем из Порт- Саида, ей хотелось поскорее опустить его в почтовый ящик. Так она и сделала. Раздеваясь перед сном, она глянула на себя в зеркало — глаза ее сияли, щеки под румянами горели. Будущее больше не казалось ей пустыней, а дарило надежду. Она скользнула в постель и заснула крепким сном без сновидений.