греческого–пустынелюбец). Однажды он был побежден в состязании и не получил пальмы, и люди его партии поднялись и начали кричать: «Филерем не получает пальмы в городе». После моего удаления в скит случалось, что иногда одолевал меня помысл уйти в город или в селение–я тотчас говорил себе: «Маркелл! Филерем в городе не получает палмы». И по милости Христа, эти слова так действовали на меня, что я не выходил из скита в течение тридцати пяти лет, пока не пришли варвары, разорившие скит, а я был продан в рабство в Пентаполь».

Тот же авва Маркелл разсказал нам как бы о другом скитском старце (а это был он сам). «Однажды ночью он встал для совершения правила. Начал правило–и слышит звук трубы как–бы на войне. Смущенный этим, старец размышлял: откуда этот звук? Воинов здесь нет, время мирное. Среди этих размышлений, он видит близ себя демона, который сказал ему: «нет, теперь война! Если же не желаешь воевать и подвергаться нападениям, ступай–ложись и спи, и не потерпишь нападений».

В другой раз старец говорил нам: «Поверьте мне, чада, ничто так не возмущает, не безпокоит, не раздражает, не уязвляет, не уничтожает, не оскорбляет и не вооружает против нас демонов и самого виновника зла сатану, как постоянное упражнение в псалмопении. Все священное Писание полезно и чтение его не мало причиняет неприятности демону, но ничто столь не сокрушает его, как Псалтирь. Подобно тому как среди народа–если одна часть его прославляет царя, другая не оскорбляется этим, ие вооружается против прославляющих и только, подвергшись оскорблениям, возмущается и поднимется против них, так и демоны: они не столько огорчаются и возмущаются чтением св. Писания, как пением псалмов. Упражняясь в псалмопении, мы с одной стороны возносим молитву Богу, с другой–проклинаем диавола. Так мы молимся, произнося:(пс. 70, 9). С другой стороны проклинаем демонов:; равным образом: Говорил также старец:

«Поверьте мне, чада, великая честь и хвала, если кто, отрекшись от царства, станет иноком, так как духовные блага выше чувственных, равно как, наоборот, стыд и срам иноку, отказавшемуся от своего звания–хотя бы он и приобрел царство».

«Человек в начале был подобен Богу. Отпав от Бога, уподобился животным».

«Сама природа, братия, возбуждает нас к страстям. Но усиленное подвижничество погашает их». «Узнай на самом опыте добрую жизнь, и тогда не будешь бояться ее, как чего–то невозможного».

«Не удивляйся тому, что, будучи человеком, можешь сделаться равным ангелам. Тебе предстоит слава, одинаковая с ангелами, и сам Подвигоположник обещает ее подвизающимся».

«Ничто так не приближает иноков к Богу, как прекрасная, святая и боголюбезная чистота сердца–она украшает нас и делает нас способными никогда не удаляться от Бога. 0 ней свидетельствует Всесвятый Дух устами божественного Павла (1 Кор. 7, 35)».

«Чада, предоставим брак и рождение чад мирским ! Но худо, если и они взирают только на землю, жаждут временных благ и не радят о грядущих, не–ищут стяжания вечных сокровищ и не могут отрешиться от временных».

«Поспешим уйти от плотской жизни, подобно Израилю, бежавшему от рабства египетского».

«Братия, нам обетованы светлые и сладчайшие дары Божии взмен грубых удовольствий мира».

«Будем избегать матери всех зол–сребролюбия!»

153. Ответ инока брату мирянину.

В Константинополе были два брата — мирянина. Они были очень набожны и много постились. Один из них пришел в Раиф, отрекся от мира и стал иноком. После пришел к нему в Раиф оставшийся в миру брат– навестить брата инока. Живя у брата, мирянин увидал, что инок, брат его, принимает пищу в девятом часу, и, соблазнившись, сказал ему: «брат, в миру ты не вкушал пищи до заката солнца». Монах отвечал ему: «это правда, брат! Но в миру я насыщался чрез уши: пустая людская слава и похвалы не мало питали меня и облегчали труды подвижничества».

154. Жизнь Феодора мирянина, человека Божия.

Авва Иоанн воск говорил нам: «трое нас отшельников пришли к авве Николаю, жившему у потока Бетасимского. Это–между св. Елпидием и монастырем, так называемым «Чужестранных». Войдя к нему в пещеру, мы увидали там одного мирянина. Началась душеспасительная беседа. Авва Николай обратился к мирянину:

— Скажи–же и ты нам что–нибудь.

— Что–ж я, мирской человек, могу сказать вам полезного? 0, если бы я себе самому мог принести пользу! — отвечал тот.

— А все–таки ты можешь сказать что–нибудь, возразил старец.

Тогда мирянин разсказал нам: «вот уже двадцать два года, как солнца никогда не видало меня за едой, кроме субботних и воскресных дней. Я живу работником в селе у одного богатого, но несправедливого и жадного человека. Прожил я у него пятнадцать лет, работая день и ночь. Он не хочет отдавать мне платы и ежегодно не мало обижает меня. Но я сказал себе: «Феодор, если ты вынесешь жизнь у этого человека, он приготовит тебе царство небесное вместо платы, какую ты заслужил… Тело свое я сохранил доселе чистым от прикосновения к женщине»…. Выслушав это, мы получили великую пользу для души.

155. Разсказ аввы Иордана о жестокости сарацин.

Вот что еще разсказал нам авва Иордан об авве Николае:

«Старец разсказывал: в царствование благоверного императора Маврикия, когдасарацинский предводитель Намес производил грабежи, я проходил по близости Аннона и Эдона. Увидал трех сарацин и при них юношу замечательной красоты, лет двадцати. Это был пленник. Завидев меня, юноша стал со слезами умолять меня, чтобы я освободил его. Я принялся упрашивать сарацин, чтобы они отпустили его.

— Не пустим! — ответил мне по–гречески один из них.

— Возьмите лучше меня, а его отпустите, — сказал я. Ведь он не может вынести горя.

— Не пустим! — сказал мне тот самый.

— И выкупа не возьмете за него? Отдайте мне его. Я возьму его с собою и принесу вам, что пожелаете.

— Не можем отдать тебе его, возразил мне сарацин, потому что мы обещали нашему жрецу: если найдем что–нибудь хорошее из плена, принесем ему для жертвоприношения. А ты лучше уходи, а не то снесем и тебе голову.

Тогда, повергшись пред Богом, я произнес : «Спасителю наш, Господи Боже, спаси раба Твоего!»

И тотчас три сарацина, объятые бешенством, обнажили мечи и изрубили друг друга.

Я взял юношу к себе в пещеру, и он не пожелал уйти от меня, но отрекся от мира. Проживши иноком семь лет, скончался. Родом он был из Тира».

156. Ответ старца философам.

Два философа пришли однажды к старцу и просили сказать им слово назидания, но старец молчал,

— Что же ты не отвечаешь нам, отче? — спросили философы.

— Что вы филологи, т. е. любословы — это я знаю, но в то же время уверяю вас, что вы вовсе не философы. Доколе будете учиться говорить — вы, никогда не знающие, как и о чем говорить? Вот вам предмет для вашей философии — размышлять непростанно о смерти. И спасайте себя в безмолвии и тишине!

157. Сказание о собачке, показавшей путь брату.

Я и софист Софроний — пришли в лавру Каламон, что близ св. Иордана, к авве Александру. У него мы увидали двух иноков Сувивского Сирского монастыря. Они разсказали нам: «за десять дней приходил сюда чужеземный старец. Зайдя в Сувив Бессов, сделал пожертвование. Потом, обратившись к настоятелю, сказал: «сделай милость, пошли в соседний монастырь Сиров, чтобы пришли и получили пожертвование. Да пусть уж дадут знать и в монастырь Хорембский, чтобы пришли за тем же». Авва послал одного брата к игумену Сувина Сирского. Брат пришел к игумену и говорит:

— Ступай в монастырь Бессов, да извести и Хорембу, чтобы пришли и оттуда.

— Прости, брат, — отвечал старец: — мне совсем некого послать. Будь столь добр, сходи пожалуйста и скажи им сам.

— Но я никогда не ходил туда и не знаю дороги, сказал брат. Тогда старец сказал собачке: «ступай с братом в монастырь Хорембский, чтобы он дал туда известие». И собака пошла с братом и довела его до ворот монастыря». Разсказавшие это показали нам и собаку, потому что она была с ними.