хотя бы у одного участника оставались сомнения; но Владимир мог эти сомнения развеять двумя-тремя вескими доводами.

– Вот так уехал «на два дня», – такими словами Мариам встретила вечером Андрея, и, несмотря на то, что каждый день он с ней созванивался, долго еще выговаривала за полуторамесячное отсутствие, а потом еще за то, что едва на нее взглянув, с порога бросился к сыну. – Так вот да, жена уже по боку!

Она не могла взять в толк, что муж не вернулся домой, а приехал на побывку, и скоро ей самой вместе с ребенком придется уехать отсюда, покинуть обжитое место. Андрей отчитался в приобретениях для новой квартиры и заранее повинился за неприглядный вид этого временного жилища: «Зато когда купим новую…»; и уже к утру Мариам, все еще ворча: «Нашел себе жену-декабристку», почти свыклась с тем, что «надо ехать».

На следующий день, в субботу, шефа встречала в офисе Римма Абрамова, руководитель отдела продаж; и Елена Николова, в одном лице менеджер по поставкам и сотрудник по работе с VIP-клиентом – кардиоцентром. Андрей прибыл вместе с братом, Максимом. Были назначены встречи с несколькими заведующими, и Андрей делал сразу несколько дел – выслушав доклад о положении в конретном отделении, пробежав взаиморасчеты, шел в это отделение, вернувшись в офис, вникал в дела другого отделения, пересчитывал приготовленные комиссионные, одновременно слушая то, что говорит Римма, уходил к следующему заведующему, решал с ним вопросы, возвращался в офис, и т. д.

Возвратившись очередной раз, он застал двух незнакомых парней довольно ущербного вида в дрянной одежде, прохаживающихся по офису с угрожающе выдвинутыми челюстями; сотрудники испуганно смотрели на них. Махнув перед лицом Андрея ксивами, плохо одетые маргиналы изложили цель визита:

– Ты что ли Разгон? Долго прячешься, ссколько веревочке не виться, конец виден.

– На тебя записано уголовное дело по убийству гражданина Еремеева, будем писать протокол прямо здесь.

Андрей заявил, что будет разговаривать только со следователем прокуратуры Сташиным, и попросил гостей убраться восвояси, в противном случае вызовет охрану. Некоторое время длилась перепалка – гопотыри угрожающе прикрикнули на Лену, поднявшую трубку и пытавшуюся вызвать охрану, они пытались усадить Андрея за стол и заставить подписать какие-то бумаги, причем протоколы вполне настоящие, милицейские. Слова трещали, как орешник на костре, и если нежданые гости старались шуметь как можно громче, их малограмотная речь несла очень негативную семантику; то Андрей, опасливо поглядывая в сторону двери, старался их как-то урезонить. Что оказалось непросто – свои незамысловатые доводы парни подкрепляли поистине первобытным поведением, они уже готовы были снять ботинки, чтобы продемонстрировать, что умеют растопыривать пальцы не только на руках, но и на ногах.

Не представлялось возможным гасить гопников, или хотя бы накрошить им зубы в офисе, в присутствии двоих сотрудниц, одна из которых, Римма Абрамова, хитро сделанная иерусалимская казачка, будет потом шантажировать всю жизнь. К тому же, как потом через весь кардиоцентр выносить тела, их ведь не выбросишь в окно.

Для начала Андрей отослал Максима, незаметно подмигнув ему: «Иди к врачу, ты что, забыл процедуры!» Тот шустро выскользнул, тогда Андрей предельно вежливо обратился к визитерам:

– Давайте обсудим в коридоре, тут врачебный кабинет, сейчас начнется прием пациентов.

Довод подействовал, они втроем покинули офис, и так как в коридоре находились больные, вышли из реабилитационного отделения и оказались в общем холле отделения восстановительного лечения, в котором также находились врачебные кабинеты. Людей не было, но они в любую минуту могли появиться из отделения реабилитации, или из физиотерапии, откуда угодно; и стать свидетелями разборки. Андрей предложил пройти дальше, в следующий зал, в котором были лифты и лестница, ведущая на второй этаж. Все вместе прошли за лестницу, и встали у дверей, ведущих на улицу. К сожалению, этот выход был всегда закрыт, и открывался только иногда с разрешения администрации.

– Ну, и чем обязан?! – поинтересовался Андрей.

Он предельно вежливо повел этот напряженный драматический диалог, так как даже здесь в закутке ничего не мог сделать – любой шум, потасовка, драка, были на руку двум гопотырям, которые, судя по всему, только за этим сюда пришли. Он довел до их сведения, что готов к сотрудничеству, но для начала должен уяснить, что за дела, и какие документы необходимо подписать. Гопотыри продолжили плести свой вымысел, и Андрей, схватив суть вопроса, изобразил непонимание, много уточнял, переспрашивал. Со слов парней-гопотырей, они являются оперуполномоченными из ГУВД и ведут расследование убийства Дениса Еремеева. И А.Разгон, во избежание проблем, должен написать признание в том, что преследовал, угрожал и избил указанного гражданина возле Сбербанка, а целью этих противоправных действий было устранить его как конкурента. Если признательные показания не будут написаны прямо сейчас, то Андрея ждут многочисленные сложности – «будут большие проблемы», «следствие пойдет через руководство кардиоцентра». Это еще раз подтвердило догадку в том, что перед ним беспредельная гопота, пытающася тупо шантажировать.

Делая вид, что слушает и внимательно вникает в дело, Андрей прокручивал возможные действия, но тут в разгар объяснений в холле появились Второв и Трезор в сопровождении двух бойцов, следом шел Максим, вызвавший их по телефону.

– Чо здесь ходите, кто такие, – грозно надвинулся Трезор.

На долю секунды в глазах лже-оперуполномоченных появился испуг, после чего их физиономии снова приобрели наглый вид, они полезли за своими ксивами; но этой доли секунды хватило Трезору, чтобы понять, кто перед ним находится. В следующее мгновение оба незадачливых шантажиста стояли лицом к стене подняв руки, их обыскали, у одного вытащили пистолет-пугач, у другого газовый баллон, забрали также удостоверения и бланки протоколов. Немного прошлись по почкам, затем развернули лицом, и Трезор спросил второй раз:

– Давай еще раз: чо здесь ходите?

Парни проявили благоразумие, и не стали осквернять слух почтенных слушателей ложью. Они честно рассказали, что подосланы Станиславом Закревским, обещавшим по пять тысяч рублей каждому за подписанные протоколы, которые собирался присовокупить к материалам собственного «независимого расследования». Но он, козел, ничего не сказал, насколько серьезен человек, с которого надо выбить показания, и если б они только знали, в жизни бы не подписались на такое гнилое дело, сами они рядовые милиционеры – один ГАИшник, другой СОБРовец – просто денег заработать хочется. Они стали лопотать извинения, но Второв их прервал: «Я все понял, пойдем расскажу», а Трезор велел «оперуполномоченным» убраться по-тихому и передать Закревскому, что ему п***ец.

После этого прошли в офис. (Андрею только и оставалось, что завидовать навыкам обращения Трезора с зоопациентами; сам Андрей мог либо вести переговоры, либо в кадык). Рабочий день пришлось завершить – Андрей выпроводил Елену с Риммой, включил чайник, вынул из сейфа бутылку коньяка. Прошли на директорскую половину, вчетвером уселись за приставным столом, а Максим устроился в директорском кресле. Ничтожное происшествие могло иметь не совсем приятные последствия – с недавних пор Андрей стал понимать, что с некоторыми людьми нужно встречаться только вот так, за коньяком, потому как их услуги носят несколько медвежий характер. Второв гораздо раньше Андрея катапультировался в высшую лигу – причем небезболезненным для школьного и институтского товарища способом; а нелюбовь к чужим успехам – штука довольно распространенная.

Позубоскалили насчет Капранова, чью забаву – Ольгу Шерину – в свое время Андрей увел из-под носа у Второва (точнее, она сама сделала выбор); оказалось, что Капранова-младшего выпустили из КПЗ по состоянию здоровья, в настоящее время он проходит курс лечения в областной больнице, но обвинения с него не сняты – Кекеев открыл огонь на поражение и теперь не уступит – и поэтому Закревский задницу порвал на британский флаг в поисках замены объекта. На деньги Капранова-старшего, разумеется. Знали бы они, в каких отношениях Ольга с планируемым объектом, то есть с Андреем…

В этом месте разговора все дружно расхохотались. Как ни старался Андрей скрыть свои петербургские дела, кое-что пришлось рассказать – в самых общих чертах. Чтобы переменить тему, он завел разговор за Шварц Фарму, в которой Второв до сих пор работал и препараты которой постоянно навязывал. Кардиоцентр периодически закупал на специально выделяемые облздравотделом эти дорогостоящие лекарства, в частности Вазапростан, (стоимость курса лечения доходила до $6000), ими же интересовались в Казани на Татхимфармпрепаратах, и Андрей согласился взять крупную партию.