— Ну, это не совсем работа, в общепринятом смысле. Это, скорее, дело. И дело почти всей жизни. Ты же понимаешь, что просто так у нас не уходят. Нет такого: захотел — пришёл, расхотел — ушёл.
Полковник аккуратно перестраивается в правый ряд. Машина сворачивает на объездную улицу, немного петляет. Опять выезжает на проспект. Василий невольно обращает внимание, как легко «копеечка» идёт.
— У вас движок от океанской яхты? — спрашивает.
— Что? А-а, да, вроде того, — отвечает Левченко, — тут всё не как у людей — и стёкла, и кузов и вообще…. Ты видел посуду из небьющегося стекла? Роняешь стакан на бетонный пол, а он подпрыгивает, как мячик и ни трещинки! Вот и тут также. С такой машиной лучше не бодаться.
— Здорово… Решил я, Ярослав Иванович, решил. Я хочу служить.
— Хорошо, — улыбается полковник, — раз решил — едем!
— Куда?
— На дачу!
Через полчаса неторопливой езды за спиной исчезают окраинные многоэтажки. Ещё немного по кольцевой, поворот на указатель «Дачный посёлок „Отдых“» и вот машина останавливается возле въезда на территорию дачного кооператива. Старенькая будка сторожа, кривая палка шлагбаума. Недалеко расположилась трансформаторная подстанция, от которой тянется в сторону Москвы высоковольтная ЛЭП. Василий невозмутимо смотрит прямо перед собой. Старательно делает вид, что ему совершенно всё равно, куда приехали, но в душе растет разочарование. Понимает, что загородные дворцы с длинноногими девицами бывают только в кино, в жизни проще, но всё же такого — дачный посёлок! — не ожидал.
Неопределённого возраста тётка подозрительно уставилась на Левченко. Лицо полковника расплывается в улыбке:
— Добрый день, Василиса Петровна.
Тётка бурчит что-то в ответ, неохотно тянет за веревку, обшарпанный шлагбаум поднимается. Машина медленно катит по грунтовой дороге, переваливаясь с боку на бок, как утка. Мимо неторопливо плывут невзрачные домишки самого обычного дачного посёлка, каких тысячи в России.
Василий вспоминает, сколько раз ему пришлось за время службы в армии копать огород на подсобном участке. Расстраивается — неужели и тут служба начинается также?
Левченко сразу заметил, как упало настроение у Василия. Быстро взглянув в лицо, спрашивает:
— Что загрустил?
— Да я как-то по-другому представлял…
— А-а, хотел сразу в секретную лабораторию, где нибудь на заброшенной ветке метро и там чокнутый профессор сразу начнёт предлагать тебе всякие хитрые шпионские штучки?
— Ну, не мотыгу же с граблями!
— Ничего, не грусти, — отвечает Левченко, — всё ещё будет. Хлеще, чем в кино. Ты обратил внимание, каких размеров электроподстанция возле дачного посёлка?
Как позже узнал Василий, учебный центр находится под дачным посёлком. Наверху домики-огородики, действительно дачи и дачники настоящие. Только все — бывшие сотрудники. Они знали, что под их участками что-то есть, но что — не интересовались и никогда не обсуждали. Догадывались и этого достаточно.
Левченко сворачивает к обычному деревянному домику. Мотор глохнет, машина замирает. Садовый инвентарь с багажника перемещается в дом, дверь захлопывается за полковником. Василий топчется, чувствуя себя полным болваном. Уже собрался пнуть, как створка распахивается и Левченко буднично приглашает войти. Внутри, в комнате без окон, оказался лифт, самый обычный, как в любой многоэтажке. Только кнопок в кабинке всего четыре. Рядом с каждой — щель для электронного пропуска. Входят в кабинку. Литовченко вставляет пропуск в первую, палец нажимает кнопку. Раздается тихое завывание электромоторов, в животе появляется неприятный холодок от чрезмерно быстрого спуска. Спустя несколько секунд лифт останавливается. Двери разъезжаются и полковник жестом предлагает выходить.
«Интересно, на какой мы глубине?» — думает Василий, безуспешно пытаясь прикинуть расстояние от поверхности — лифт опускался очень мягко, скорость не определить, так что кратковременность обманчива.
Идут по коридору. Обычному, как в любом учреждении, только двери без ручек, а вместо табличек с номерами или фамилиями — буквенно-цифровой код.
— Пришли, — коротко сообщает Левченко. Прикладывает пропуск к металлической пластинке на двери. Коротко воет электромотор, дверь плавно уходит в стену. Василий перешагивает порог вслед за полковником и чуть не ойкнул — за офисным столом с компьютером сидит необыкновенно красивая женщина. Жгучая брюнетка, похожа одновременно и на цыганку и на грузинку. Выразительные лиловые глаза, яркий румянец, пухлые красные губы — и при этом ни малейшего намёка на косметику. Глаза вопросительно смотрят на вошедших.
— Здравствуйте, Тамара Александровна, очень приятно вас видеть, — здоровается полковник, — Барабанщиков Василий Иванович, а это Береговая Тамара Александровна.
— Здравствуйте, — слегка склоняется голова красавицы.
«Царица Тамара! — грустно произносит Василий мысленно, — а рядом давно уже витязь в тигровой шкуре. Ну, не может такая быть одинокой»!
— Тамара Александровна, — врывается в сознание голос Левченко, — расскажет, чему и как будешь учиться, познакомит с преподавателями и расписанием занятий. Засим позвольте откланяться.
Тамара Береговая оказалась психологом по образованию. В её обязанности входило не только обучение тонкостям общения с различными категориями людей, но и составление психологического портрета собеседника с обязательным показом слабых сторон. Вообще, обучение в этом своеобразном центре сильно отличалось от того, что ожидал Василий. Основной упор делался не на стрельбу и рукопашный бой. Тамара Береговая на первом же занятии сразу объяснила, что готовить из него убийцу никто не собирается.
— Разумеется, — говорила грудным голосом, глядя чуть искоса, — вы должны уметь постоять за себя… один против пяти, но это стандарт для любого спецназа. Об экстремальном вождении и снайперской стрельбе я вообще не говорю — это азбука. Главное — умение влиять на людей, быстрое определение слабых сторон, подсознательных страхов, комплексов и, умело играя на этом, заставить противника сделать то, что вам в данный момент необходимо. Учитесь загребать жар чужими руками, ибо ваша профессия такова, что самому всё не сделать, а надо. И при этом остаться невредимым и необнаруженным.
— Поэтому, — выдержав небольшую паузу, продолжила она, — начнём с главного. Тренировки по рукопашному бою начинаются не с того, как правильно ударить, а с того, как правильно упасть. Кто опаснее всего для агента?
— Ну, умный противник… предатель! — бормочет Василий.
— Нет!
— Ну тогда … гм … а кто?
— Женщина! — очень серьёзно отвечает Тамара, — да, да, не удивляйтесь.
Василий на мгновение задумывается: действительно, если вспомнить историю, внимательно взглянуть на биографии героев… Далила, Елена Прекрасная, Клеопатра и другие — именно по вине женщин гибли великие герои. Но так ли в действительности? Может, это глупые мужчины, влюбившись, становились такими, каковыми и были на самом деле?
— Ну, … гм … вы правы, — растерянно отвечает Василий, — ну и как вам… э-э … им противостоять?
— Не скажу, что просто, но можно, — серьёзно произносит Тамара, — прежде всего запомните: самые опасные женщины те, которые на вид совсем не опасны. Например, невысокие, хрупкие, — в голосе чувствуется презрение, — блондинки с высокой грудью, голубыми глазами и выражением на лице, как у обиженного ребёнка.
«Так это ж самое то!» — чуть не вырвалось у Василия, но вовремя прикусил язык, продолжает внимательно слушать.
