Жорж, и его восклицание: «Тем лучше!», шло из глубины души…

10 марта 1840 года: Мои отношения с Марлиани вновь стали превосходными. Думаю, что супружество Шопена скоро распадется. Общие друзья говорят о нем, что он болезненно ревнив, что страсть его убила, что он мучается сам и мучает других. Ей это все уже надоело, и она боится только, как бы он сразу не умер, если она его оставит…

Мари д’Агу — художнику Анри Леманну, 6 февраля 1841 года: Аббат (Ламенне) упорно охраняет свое уединение. Он не хочет видеть у себя женщин. По-моему, он главным образом не хочет принимать госпожу Санд…

21 апреля 1841 года: Госпожа Санд меня ненавидит; мы больше не видимся…

18 мая 1841 года: Концерт Франца в Консерватории в честь Бетховена был торжеством, достойным их обоих (вам я могу позволить себе сказать: Бетховен и Лист, не так ли?). Госпожа Санд, вне себя от этого триумфа, вынудила Шопена дать концерт у Плейеля, при закрытых дверях, только для друзей. Лист написал изумительную статью по доводу вышеупомянутого концерта (мне кажется, что они этим раздражены!)… Представьте себе, она до такой степени бесится на меня, что сказала Францу, что вы были моим любовником! Он ответил ей очень умно, как он умеет это делать. Ненависть от этого станет еще сильнее. Я совсем отошла от компании Марлиани…

Вот когда пришло время вспомнить любимую цитату аббата де Ламенне: «Нас примирили, мы обнялись; с тех пор мы смертельные враги».

Глава пятая

Седина

Жорж Санд — Бокажу, 1843 год: Ноан очень изменился с тех пор, когда там на ваших глазах царили веселье и смех. Мое приближающееся сорокалетие внесло туда серьезность. Больше того, плохое здоровье нашего друга сделало привычным присутствие грусти или по меньшей мере задумчивости… Простите меня за каракули: гаснет лампа. Рождающаяся заря такая же серая, какой начинает делаться голова той, которая вам пишет…

1845 год: Жизнь — это глубокая рана, которая редко затягивается и никогда не заживает. Я очень печальна и очень мрачна, но от этого я только сильнее люблю тех, кто достоин быть любимым…

Река времени уносила к водопадам смерти всех тех, кого она любила или ненавидела. В 1837 году Казимир унаследовал от своей мачехи баронессы Дюдеван поместье Гильери, но с обязательством выкупить большое завещанное имущество; это сделало его крупным, но безденежным помещиком. Он поселился в замке, стал жить в Гаскони, выезжая из нее очень редко. Он любил эти леса с их соснами, пробковыми дубами, папоротниками и дроком, с огороженными виноградниками. Соседи считали его «отцом и господом богом этого края». Благодаря обществу Авроры он был культурнее и умнее, чем его друзья. Ему доставляло удовольствие приводить цитаты из Паскаля или Сенеки, а о своих неудачах он говорил с чувством меры. Жители Гильери с трудом верили, что он был оставлен своей женой потому, что был груб и зол. По их мнению, он был мягким и миролюбивым, они считали, что он хорошо сложен и даже красив. Одна дама из Буамартена, уже в годах, полюбила его и пыталась влюбить его в себя. Тщетная надежда; он слишком хорошо знал, какую опасность представляют собою пылкие женщины. Однажды он написал своему сыну Морису: «Я должен сообщить тебе приятную новость, госпожа де Буамартен умерла…» Фраза была жестокой, но и к самому. Казимиру раньше жестоко относились. Каждый год его дети приезжали в Гильери, чтобы провести у него часть каникул. С 1844 года у него была официальная связь с Дженни Далиас, поступившей к нему в качестве экономки, которая родила ему дочь Розу. Ему хотелось бы жениться на Дженни, которой он всегда был верен, но Аврора была жива и законный брак был невозможен для него. Казимиру доставляло страдание, что из-за сожительства он не мог исповедоваться и причащаться; с возрастом к нему пришла вера в бога. Тем не менее он ходил в церковь каждое воскресенье и пел в хоре, как и подобало богатому помещику: вообще он с достоинством нес бремя своего смешного прошлого.

Сандо, маленький Жюль, успешно продвигался в свете. Его первая неудачная любовь отложила на нем отпечаток на всю жизнь. Очень долго он не мог ни забыть, ни простить. Однажды он показал портрет Санд маленькой Мари Бюлоз, разглядывавшей альбом с фотографиями: «Посмотри хорошенько на эту женщину, малышка, — это кладбище, ты слышишь? Кладбище!» Однако он был ей всем обязан. Когда она с ним познакомилась, у него не было никакого таланта; когда же в 1839 году он опубликовал свой роман «Марианна», читатели обнаружили в нем истинную страсть. Книга настолько удалась, насколько не удалась любовь. Редакции журналов, издатели требовали романов Сандо. Женщины искали его общества. Он стал любовником Мари Дорваль. Она устала от Виньи, предававшегося другим увлечениям, и по-прежнему была подругой Жорж Санд. Таким образом получилось, что у малыша Жюля и его первой любовницы есть только одно общее: их преклонение перед очаровательной и веселой актрисой.

В самом начале этой связи Дорваль думала только о Виньи: «Соединить нас невозможно, но я оплакиваю свою любовь… Я ничем не могу ее заменить. Я не люблю Сандо. Я попытаюсь его полюбить. Но я чувствую, что мне это не удастся. Я с ним разговариваю только об Альфреде…» Гораздо позже, почувствовав приближение старости, она страстно привязалась к Жюлю. Дорваль — Сандо: «Ах, как я тебя люблю! Ты очарование моих глаз, восторг моего ума, мое исступление, отрада моего сердца…» Перечитывал ли он тогда другие письма, из Ноана, почти похожие на эти, помеченные 1831 годом? В 1840 году он сопровождал свою любовницу в турне: «Наша дорогая Мари имеет огромный успех…» Но маленький Жюль больше всего желал жениться на богатой и зарился на приданое дочери генерального комиссара флота Полины Портье. Фелиси Сандо, сестра Жюля и наперсница Мари Дорваль, получала безутешные письма: «Я убита горем, от которого я, наверно, никогда не оправлюсь… Два месяца назад, оставив меня в провинции, он поехал в Париж заканчивать свою книгу… Я еду туда и узнаю, что госпожа Портье и ее дочь в Париже. Чрезвычайно расстроенная, я сказала об этом вашему брату; он ответил, что это правда… С болью в сердце еду обратно к себе и жду Жюля. Три дня проходят в ужасной тревоге! Он приезжает и говорит, что расстается со мной. Я испугалась. Я закричала, что нельзя, пока ты жив, разлучиться с тем, кого любишь! Он ответил, что его решение бесповоротно. Фелиси, судите сами, какова моя боль, вы знаете любовь, которую я испытываю к нему. Я должна была сказать это вам, дорогая сестра…» Свадьба состоялась в Нанте в 1842 году. Находясь в турне в Люксёй, Мари Дорваль получила извещение, посланное Сандо. Она пошла со своим горем к Жорж Санд, и они обменялись печальными воспоминаниями об «этом сентиментальном хвастуне». Кудрявый блондин преждевременно облысел и писал нравоучительные романы. Уже поговаривали о том, что его примут в академию.

Анри де Латуш продолжал в Онэй свою жизнь отшельника и мизантропа. Издалека он следил с горечью за блестящей и скандальной карьерой той, которую он когда-то ввел в литературный мир. В своих письмах кузену Дюверне он бранил романы, в которых женщина выставляет напоказ свои переживания. Но он хотел примирения. В 1840 году он сам опубликовал роман «Лео», герой которого, Арнольд, проехав через

Вы читаете Жорж Санд
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату