воротничков. Его основное достоинство заключалось в неизменной готовности, невзирая на все трудности, доставить меня чуда, куда гнала фантазия путешественника. Средством передвижения нам служил превосходный американский автомобиль типа «седан», который неизвестно каким образом оказался в собственности у моего водителя.
Дороги в этой части Турции обладают одним неприятным свойством: начинаясь в каком-нибудь городке, они поначалу выглядят вполне прилично и бодро разбегаются во всех направлениях, но уже через полчаса изменяются до неузнаваемости, вырождаясь в обычные протоптанные мулами или верблюдами тропы. Однако подобные трудности нисколько не обескураживали моего шофера. Напротив, они лишь подогревали его беспримерный энтузиазм. Столкнувшись с очередным препятствием, он издавал воинственный клич и безжалостно гнал вперед своего «железного коня». Наш многострадальный седан послушно карабкался по скалистым склонам, аккуратно катил вдоль кромки распаханного поля, объезжал невесть откуда взявшиеся валуны и лихо форсировал горные ручьи, встречавшиеся у нас на пути. Запах горелой резины — кошмар всех водителей — у моего шофера вызывал лишь пренебрежительный смех. Когда мы, совершив лихой прыжок, приземлялись на пределе возможностей рессор, он с удивленным видом потирал ушибленную макушку и мчался дальше. Расплачиваясь в конце каждого рабочего дня, я чувствовал себя неловко, ибо осознавал, что одна только стоимость амортизации несчастного автомобиля намного превышает оговоренную сумму.
На самом деле идея автопробега в этой стране выглядит достаточно абсурдной, и я — если б не побоялся выглядеть сумасшедшим — предпочел бы передвигаться на лошади или на хорошем муле. Беда в том, что турецкая экономика грешит досадной диспропорцией: продажи автомобилей здесь намного опережают дорожное строительство. А поскольку местные водители даже понятия не имеют о нормальном шоссе, они ежедневно спокойно выполняют такие трюки, которые заставили бы побледнеть от страха американских каскадеров.
После долгого ожидания наконец-то выдалось утро, когда все мои друзья и советчики согласились с лихачом-водителем и решили, что можно отправляться в путь. Мы стартовали в южном направлении. Дорога была очень приличная, вокруг расстилалась равнина, которую оживляли лишь вздымавшиеся в пяти милях к юго-западу пики Святого Филиппа и Святой Феклы.
Однако вскоре случилось неизбежное: нам пришлось расстаться с удобным шоссе и свернуть на разбитый копытами проселок, уходивший вверх по склону холма. Трясло немилосердно, но когда мы наконец одолели подъем, то были вознаграждены в полной мере. Далеко на юге маячил величественный горный массив, и должен признаться, что ничего подобного мне не доводилось наблюдать ни в одной части света. Это были все те же Таврские горы — голубые, с белыми шапками льда, ослепительно сверкавшими сквозь окутывавшие их облака. Если раньше, находясь в Тарсе, я видел их с юга, то теперь рассматривал Тавр с северной стороны, и горы ничуть от этого не проигрывали. Я вспомнил, как выглядели Таврские горы с Кипра, когда их отделяло от меня шестьдесят миль водной поверхности. А со склонов Троодоса они напоминали огромные айсберги, плавающие на горизонте. Тавр — своеобразное чудо природы: удивительно разнообразное и одинаково прекрасное в любом ракурсе.
Вволю налюбовавшись, мы покатили дальше. Миновали относительно ровный участок пути, кое-как преодолели вспаханное поле, с трудом продрались сквозь каменистые холмы и наконец-то снова очутились на хорошей дороге. В этот самый миг выяснилось, что в самом начале мы свернули не в ту сторону.
Гаффар пришел в совершеннейший восторг! Оказывается, всего в шести милях отсюда в горах стоит чудная деревушка, где есть замечательные развалины… просто замечательные! Это колоссальное везение, утверждал он, что мы заблудились. В конце концов, Листра мало чем нас порадует. Никакого сравнения с тем местом, куда он нас отвезет. Вот там уж есть на что посмотреть! Надо только проехать шесть миль к подножию гор, а там он знает одного человека, который предоставит нам лошадей или мулов. Машину, конечно же, придется оставить, поскольку дальше дорога не такая хорошая, как эта. Тут нас основательно тряхануло. Гаффар ударился о крышу автомобиля, и шляпа слетела у него с головы. Выбор был сделан: мы отправились навстречу новому приключению.
Нам пришлось подниматься по крутой тропе, которая по несчастной случайности оказалась залитой водами горного ручья. В результате сама тропа превратилась в мелкую речушку. Стоит ли удивляться, что вскоре наша машина остановилась. Мотор работал вхолостую, колеса вертелись на месте — короче, мы застряли. Автомобиль был весь забрызган грязью, колеса ушли под воду. Нам пришлось заняться сбором валежника, который мы выкладывали перед машиной. Мы набросали также кучу камней в русло ручья. После этого водитель подошел к задней части машины, где, как выяснилось, среди запасных деталей у него хранилась лопата. Он прокопал две новые дорожки для колес, мы тут же завалили их ветками и для надежности придавили мелкими камнями. Усевшись за руль, шофер медленно подал машину назад, отыскал опору для колес и мощным рывком выбрался на берег ручья. Это был великолепный пример езды по пересеченной местности.
Следующие полчаса у нас занял спуск в маленькую зеленую лощину. Ее склоны были из какого-то хрупкого скального грунта, который, разрушаясь, образовывал конструкции наподобие колонн. Миля за милей эти странные образования тянулись вдоль нашего пути. В конце ущелье упиралось в одиноко стоящую гору, представлявшую весьма эффектное зрелище. Издали серая громада напоминала удивительный город крестоносцев. В ней просматривались могучие крепостные стены, окружавшие скопление кривых улочек, башенки, церковные шпили и зубчатые укрепления с круглыми бойницами. Однако при ближайшем рассмотрении стало ясно, что это невероятное впечатление создается все теми же колоннообразными скальными образованиями. Весь холм был сложен из вулканического туфа, который на протяжении столетий противостоял разрушительной стихии, прорезавшей в горах узкую теснину. Серые скалы местами поросли темно-зеленым лишайником, из-за чего весь холм приобрел странную пятнистую окраску. На его вершине приютилась турецкая деревушка, которая благодаря грязно-серому цвету домов сливалась с холмом и становилась практически невидимой уже на расстоянии пары миль. Зато отсюда нам были хорошо видны круглые черные отверстия, проделанные в отвесной туфовой стене на высоте нескольких сот футов от земли. Мне объяснили, что это — входы в многочисленные пещеры, которые в древности служили жилищем местным обитателям.
Мы решили обследовать необычный холм и, оставив машину у его подножия, начали нелегкий подъем. От Гаффара я узнал, что деревушка называется Килистра. Если мне не изменяет память, сэр Чарльз Уилсон и сэр Уильям Рамсей посетили эти места в 1883 году. Кроме того, деревне с таким названием посвящены семь строчек в книге профессора Стеррита «Экспедиция Вульфа в Малую Азию». Больше, насколько мне известно, она нигде не упоминается.
Мы обнаружили множество пещер, которые некогда были обитаемы, и маленькие византийские церквушки с греческими крестами, вырезанными над входом. Внутри некоторых из них сохранились следы древних фресок. Мое внимание привлекла миниатюрная церковь, высеченная в стоявшей особняком колонне из туфа. Здание, крестообразное в плане, могло вместить приблизительно двадцать человек. Центральная башня, как и западный и восточный концы церкви, имела квадратную форму, поперечные же нефы были закруглены. За долгие годы сюда набилось изрядно сухих веток и листьев, поэтому, чтобы попасть внутрь, пришлось ползти на четвереньках. Здание — само по себе любопытное, поскольку было вырезано в отдельном куске скалы — поражало тем, что выглядело миниатюрным макетом более крупного строения. Его пропорции и конструкция были бы идеальны для здания примерно в сто раз крупнее.
Вначале я подумал, что эти пещеры служили убежищем для кучки мирных анахоретов, но с другой стороны холма обнаружился длинный наклонный скат, который спускался в долину. С двух сторон его обрамляли сторожевые башни, вырезанные в твердой скале. И мне подумалось: если создателями этого пещерного города являлись христианские монахи, то они должны были принадлежать к какому-то воинственному ордену. Уж больно неприступной выглядела крепость на скале, а единственное уязвимое место охранялось по всем законам военной науки того времени.
Похожие пещерные города существуют в Каппадокии, в регионе Ургуба. Один мой друг посетил те места и прислал мне фотографии, которые удостоверяют несомненное сходство этих диковинных городов. Там тоже скалы сложены из легкого, но прочного вулканического туфа, да и в архитектуре церквей видны общие черты. Сомневаюсь, чтобы когда-либо предпринимались серьезные попытки датировать эти постройки. Ясно одно: люди, которые некогда селились здесь, либо были изгнаны из более комфортных мест проживания, либо сами удалились сюда в поисках убежища от враждебного окружения.
