– Как я могу желать плохого моему собственному ребенку? Я буду осторожна, Филипп. Предельно осторожна. Ты сам скажешь, когда будет можно. Я буду подругой ее отца до тех пор, пока ты сам не скажешь ей правду.

– На это может уйти много времени.

– У меня в запасе целая жизнь. Разве есть что-то более важное?

– Хотелось бы верить. Вот что: я обдумаю все как следует и поступлю исключительно в интересах Джолли. Не в твоих, Сандра. А теперь, будь добра, перестань терзать мою руку.

Она в смущении выпустила его и увидела, что от ее пальцев на его коже остались следы.

– Прости. Я потеряла голову…

– Как обычно. Ладно, у тебя был трудный день.

Не то слово, однако она ни на что бы в жизни этот день не променяла. Некоторое время Сандра сидела на ступенях. До нее доносился приглушенный разговор Филиппа и Анастасии. О чем они говорят? Двери распахнулись, и Филипп с некоторым подозрением посмотрел на нее. Она утомленно улыбнулась.

– До завтра.

– Подожди, я провожу тебя.

– Я и сама отлично могу дойти! Рука Филиппа обвилась вокруг ее талии. Она ощутила тепло его тела – и его возбуждение! Ему стоит поторопиться к Анастасии, промелькнула в голове циничная мысль.

– Упрямая женщина! Ты слишком слаба, еле ноги переставляешь.

– И совершенно не расположена к чьему-либо обществу.

Голос Филиппа был непривычно мягок, но слова звучали твердо:

– Перестань сражаться со мной. Я не могу отпустить тебя одну в таком состоянии.

– Что, опять репутация?

– Разумеется, ей будет нанесен урон, если ты помрешь на моей земле.

– О, я лучше поползу на четвереньках, чем позволю, чтобы твоя драгоценная репутация так пострадала!

– Теперь я знаю, в кого Джолли такая упрямая. Она, если уж решит что-нибудь сделать, то сделает, хоть ты умри.

Сандра слабо улыбнулась и перестала сопротивляться его помощи. Путь предстоял неблизкий, а мышцы ног болели немилосердно. Давно уже ей не приходилось столько ходить.

Через некоторое время он снова заговорил:

– Тебе было очень тяжко?

– О, да.

– Но ты собираешься повторить пытку?

– Разумеется. Было тяжко, это верно. Но и замечательно. Джолли великолепна. Я обожаю ее.

– Думаю, завтра тебе стоит отдохнуть.

– Но я хочу видеть Джолли!

– Я знаю. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

– А при мне ты думать не можешь?

– Не могу.

– Но я не буду мешать. Я буду играть с Джолли…

– Сандра, я не просто не могу думать при тебе, я не могу даже сосредоточиться. Просто прими это как факт и передохни завтра. Я же вижу, что с тобой творится. Ты что, хочешь сгореть, не успев ничего добиться?

Он был прав, и Сандра ненавидела его за это. У нее даже дыхания не хватало, и, заметив это, Филипп остановился и осторожно обнял Сандру за плечи. Боясь совершить ошибку прошлой ночи, она напряженно уставилась куда-то в темноту, стараясь никак не реагировать на мягкое прикосновение его пальцев. Он отвел золотистые локоны, упавшие ей на лицо, и сказал мирно и спокойно:

– Можешь спать завтра хоть целый день.

– А ты… Филипп… ты не… ты не обратишь это потом против меня? Не скажешь, что я провалялась в кровати, вместо того чтобы быть со своей дочерью?

– Нет, Сандра. Послушай, я вовсе не собираюсь причинять тебе какой-либо вред или настраивать против тебя Джолли. Но я не хочу, чтобы однажды ты разрыдалась на ее глазах или упала в обморок. Тебе просто нужны силы. Пойдем, осталось недолго.

Они шли, обнявшись, словно любовники. Эта мысль поразила ее, хотя она прекрасно понимала, что он всего лишь следит, чтобы она не упала, а она всею лишь держится за него, обняв за талию. И все-таки на самом деле ей хотелось утонуть в его объятиях, заснуть на его широкой груди.

На груди заклятого врага, который будет сражаться с ней за ее дочь всеми возможными и невозможными методами.

Вилла была уже неподалеку. Сандра сделала попытку высвободиться, но Филипп не обратил на это никакого внимания.