поправится, то сделает все, чтобы они с Граси вновь стали близки, как и раньше.

— Граси, ты, должно быть, очень устала, — как-то сказал Чарли, остановив ее в коридоре. — Ты вовсе не обязана работать сверх нормы.

Но Граси знала, что обязана. Обязана быть рядом, если Маноло вдруг станет хуже.

— Ничего, мне все равно нечего больше делать, — ответила она весело.

— Он по-прежнему не хочет видеть Пилар?

— Нет. Мне очень жаль.

— С ним все будет в порядке?

— Думаю, да. Он уже начинает поправляться. Молодость делает свое дело. Уже очень скоро Маноло будет совсем здоров.

— Что ж, замечательно! Отличные новости!

Граси восхитилась Чарли — не каждый способен желать добра сопернику, за которого выходит замуж любимая женщина.

— Я хочу Маноло только добра, — словно прочитав ее мысли, смущенно сказал Чарли, — и пусть Пилар будет хорошо с ним.

— Вот это и есть настоящая любовь, — промолвила Граси мечтательно, — желать кому-то блага, отказываясь от своего! Скоро Маноло будет почти совсем здоров, и тогда мы переведем его в другое отделение. Но я и там буду за ним присматривать.

— Да, постарайся. Нам очень важно его здоровье.

Граси почувствовала в голосе Чарли волнение.

— Что ты имеешь в виду?

Он замялся, осознав, что сказал лишнее, но отступать было поздно.

— Что ж, не хочу ничего от тебя скрывать. Я конечно же желаю Маноло скорейшего выздоровления, но это связано не только с моими чувствами к Пилар. Я говорю тебе об этом только потому, что она сходит с ума от волнения, и нам непременно нужна твоя помощь. Даже не знаю, с чего начать… Клиника испытывает огромные финансовые затруднения. Твоему отцу удалось взять в кредит приличную сумму на первоначальное финансирование, и она полностью ушла на самое передовое и дорогостоящее оборудование. Мы долгое время оплачивали труд высококвалифицированного персонала в надежде, что затраты окупят себя и нам удастся привлечь богатую клиентуру и заинтересовать новых инвесторов. Но, к сожалению, наши расчеты не оправдались, клиника давно перестала себя окупать.

— А как же деньги моего отца? Он был богатым человеком, и оставил большое наследство!

— Боюсь тебя огорчить, Граси, но ты заблуждаешься. Чтобы оборудовать клинику, Энрике пришлось занимать деньги где только возможно, не думая о том, как он будет отдавать их.

На короткое время сомнения овладели Граси, но она сразу же прогнала их, вскричав:

— Это невозможно!

— Возможно. Я долгое время управлял финансовыми делами Энрике и, поверь, знаю о них лучше, чем кто-либо. У клиники нет денег. Все давно истрачено, и сейчас мы почти на грани банкротства. Твой отец не думал о последствиях. Занимая деньги, он рисковал, и теперь пришло время расплачиваться за этот риск. Уверен, он предвидел, что дело закончится полным фиаско, и незадолго до смерти изо всех сил старался утвердиться в роли миллионера.

Граси не сводила с Чарли расширенных от изумления глаз. Неприятный холод сковал ее внутренности при одной лишь мысли, что Маноло хотя бы частично прав в том, что ее отец был не совсем честен в финансовых делах. Так считал Маноло, но Чарли… Как мог Чарли, которого отец считал верным помощником и другом, даже допускать подобные мысли?

— Уж не считаешь ли ты, как некоторые, — проговорила она, едва дыша, — что мой отец был мошенником и лжецом?!

Чарли с достоинством встретил ее негодующий взгляд.

— Пойми, Граси, нам ни к чему разбирать то, что осталось далеко в прошлом и бередить память о Энрике. Надо подумать о настоящем, а настоящее таково, что клиника Науреса стоит на грани финансового краха и мы обязаны спасти Маноло и сделать так, чтобы он возглавил все финансовые дела. Проще говоря, нам необходимы его деньги, его умение руководить и доверие банкиров, которым он может воспользоваться, чтобы вытянуть нас из долговой ямы. Маноло является единственной надеждой, на которую мы уповаем. Только он может спасти клинику от краха.

— Он? — Граси вздрогнула от удивления. — О каком доверии банкиров может идти речь после чудовищного скандала с финансированием, в котором была замешана семья Морадильо?!

— Пойми, с тех пор Маноло успел приобрести в деловой среде значительный вес. Ему удалось развить на семейной ферме целый бизнес по разведению и продаже цветов. Он сделал дело почти из ничего!

— Он же учился на адвоката… — растерянно пробормотала Граси.

— Все, что я о нем знаю, — продолжал Чарли, — это что сейчас он является перспективным деловым партнером, имеющим репутацию честного человека.

— И ты говоришь это только потому, что заинтересован в его деньгах?

Чарли молчал.

— Ответь мне, Пилар любит его или нет?! — настойчиво спросила Граси.

— Нет, — ответил он обреченно.

Граси почувствовала, что ей трудно дышать. Значит, все было давно решено… И она напрасно старалась убедить Маноло в несуществующей любви, в то время как ему и Пилар было все известно о намерениях друг друга. И все это время Пилар дурачила ее. Все это время от нее, Граси, пытались скрыть правду, и она была единственной, кто не посвящен в курс дела.

Самые близкие ей люди обманывали ее, вели двойную игру, переступали через нее.

Во второй раз в жизни она обнаруживала подобный обман. И во второй раз Граси приходилось разочаровываться в тех, кто был к ней ближе и роднее всех. Пользуясь ее верой, они просто действовали в своих интересах, не считая нужным посвящать ее в истинный ход дел.

Маноло уже один раз обманывал ее. Пилар настолько предана Чарли, что готова пожертвовать собой ради спасения клиники. Чарли же обожает Пилар и настолько заинтересован в продолжении дела, начатого Энрике Науресом, что готов на любые меры. Оказывалось, что верить нельзя никому.

— Итак, свадьба — лишь взаимовыгодная сделка? — промолвила Граси с горечью.

Чарли виновато вздохнул.

— Пилар очень испугалась, когда узнала, что вместе с клиникой унаследовала и огромные долги. Она просто не могла вынести мысли о том, что будущее вновь обернется для нее нищетой, и была готова на что угодно, лишь бы чувствовать себя обеспеченной и уверенной в завтрашнем дне.

Граси знала, как мачеха боялась снова оказаться без жилья и без денег. И все же это не оправдывало Пилар и не давало ей поводов для обмана. Но Чарли…

— Ты же любишь ее. Неужели ты готов пожертвовать своими чувствами ради чужих денег?!

— Ее свадьба не помешала бы нам быть вместе. Ты хочешь сказать, что согласился бы стать ее любовником?! — ужаснулась Граси. — Как ты можешь?! Это отвратительно!

— А что мне остается? Я люблю Пилар и желаю ей счастья.

— Любишь настолько, что готов пожертвовать правом стать ее законным мужем?

— Она сама предложила мне это. Пилар нужно все сразу: деньга, общественное положение… и я. Маноло не любит ее, так что вряд ли наши отношения стали бы для него помехой.

— И как долго это продолжается?

— С самой смерти Энрике. Мы с Пилар стали близки и скоро полюбили друг друга. Я сразу предупредил, что не смогу обеспечить ей того образа жизни, к которому она привыкла за время жизни с Энрике. К тому же я не стал скрывать от нее и плачевные дела клиники. Она ужасно расстроилась. Ведь она думала, что наследство сделает ее богатой и независимой. Граси, ты должна это понять. Клиника — часть моей жизни. Я работаю в ней с самого первого дня и вложил в нее душу. Я знаю каждого сотрудника и знаю, что для многих работа здесь является единственным способом заработать на хлеб. Представь, из-за проблем с финансированием нам пришлось полностью свернуть программу бесплатного обслуживания. Я не могу допустить и мысли, что все закончится крахом и мы все загремим в долговую яму!