дверь, она встала под душ и с удовольствием направила на тело тяжелые теплые струи, смывая воспоминания о ненавистных теперь ласках Маноло. Насухо вытершись, она судорожно принялась одеваться, то и дело что-то роняя и всеми силами стараясь не смотреть в сторону огромного зеркала, где мелькало отражение ее перепуганного, побледневшего от страха лица.

Граси не знала, куда деваться от жгущего сердце стыда. Ведь за наслаждение она заплатила честью. Подумать только, она переспала с женихом собственной мачехи! Что же касалось Маноло, то наихудшие предположения в его адрес приобретали теперь вполне весомые основания. Каковы бы ни были его чувства, он просто не имел права даже прикасаться к другой женщине!

Лицо Граси исказила гримаса ненависти, и, обессилев, она медленно опустилась на край ванной. То, что она сделала, не имеет оправданий. Она и представить не могла, что за столь короткое время можно надругаться над собственным достоинством и доказать себе неспособность сопротивляться животным инстинктам. Это было просто ужасно, и Граси понимала, что никогда не сможет простить это ни Маноло, ни себе.

Сдерживая горестный стон, она не переставала корить себя во всем. Она была слишком глупа, самонадеянно думая, что ей удастся перехитрить Маноло. Он же просто использовал секс как средство доказать ей свое превосходство. Граси замерла, чувствуя глубокое отвращение. Быть может, самое глубокое за всю жизнь. Кто поручится, что все, сейчас случившееся, не было частью тщательно спланированной Маноло мести? Маноло и придумать не мог ничего более изощренного, как соблазнить и мачеху, и падчерицу, чтобы посмеяться над ними, отобрав достоинство и самоуважение. Как, спрашивала себя Граси, я могла забыть, что единственное чувство, безраздельно владеющее его сердцем, это чувство сыновнего долга?

С трудом поднявшись на ноги, она вышла из ванной комнаты и уже у двери услышала:

— Уже уходишь? Так быстро?

В голосе Маноло не осталось и следа прежней нежности, а сквозили лишь холодные интонации, что подтверждало худшие из опасений Граси. Да, это не был голос мужчины, недавно обретшего женщину своей мечты.

— По-моему, здесь мне нечего больше делать.

— Значит, раз ты получила что хотела, можно и уходить? Вполне в духе современной женщины.

Не в силах переносить тяжесть впивающегося в спину взгляда, Граси обернулась и обнаружила, что Маноло, обернув талию полотенцем, стоит, скрестив руки на обнаженной груди. От желания броситься в его объятия сердце Граси чуть не выпрыгнуло из груди, но горящий ненавистью разум безжалостно подавил чувства, заставив ее холодно выговорить:

— Ты понял неправильно. Я ухожу, поскольку сожалею, что дала тебе возможность воспользоваться мною.

— Но ты же хотела меня!

— Я хотела именно этого, — безжалостно подтвердила она, и единственным оправданием этой очередной лжи было стремление уязвить мужскую гордость Маноло.

— Что ж, рад, что смог доставить тебе удовольствие, — прошипел он.

— А я — нет. Это была просто ошибка. И я не хочу, чтобы когда-нибудь она повторилась снова. Ты понял меня? — В голосе Граси едва заметно звучали слезы.

Маноло просто не мог поверить, что она могла холоднокровно использовать его для утоления своих желаний. Как ей удалось одурачить его? Как она смогла столь ловко воспользоваться его чувствами? Уязвленная гордость Маноло закипала в порыве справедливого гнева. Ничего, он заставит ее пожалеть о такой самонадеянной наглости!

— Да, понял. Пока я полностью удовлетворен. Когда же мне снова понадобится секс, я дам тебе знать. Если хочешь, даже оплачу твои услуги.

Жгучая боль пронзила сердце Граси, но она не подала виду. В глазах Маноло светились жестокость и самодовольство, и она никак не могла понять, как же поверила в то, что любит его.

— Я не продаю себя!

— Верно. Отдаешься задаром. Что ж, пойдет и так.

— Нет, не пойдет! Никогда не пойдет! Ты сам расскажешь про все Пилар или мне лучше сделать это?

Маноло презрительно фыркнул.

— На твое усмотрение. Могу лишь сказать, что ты не сильно ее удивишь.

— Блефуешь! — яростно выпалила Граси. — Я не верю ни одному твоему слову! Думаешь, все вокруг такие же тупые и бесчувственные, как ты сам?

— Я отнюдь не таков, каким ты меня представляешь. Разве я не достаточно ясно сказал? Пилар не любит меня.

— Извини, но мне все же хочется услышать ее собственное мнение по этому поводу. Я прекрасно помню, с какой нежностью она отзывалась о тебе во время нашего телефонного разговора…

— С нежностью?

— Да, и уж поверь, она говорила от всего сердца!

Маноло лихорадочно соображал, о ком еще могла Пилар отзываться с восхищением. Неужели о Чарли? О, если бы знать наверняка… Если между этими двумя существуют какие-то чувства, я заставлю Пилар признать это и тогда, независимо от наших дальнейших взаимоотношений, обрету свободу. Тут-то я и возьмусь за Граси, заставлю ее раскаяться в своей самонадеянности, сделаю так, что она не сможет прожить без меня ни дня… И в конце концов женюсь на ней. А уж потом, когда клиника будет полностью в моих руках, холодно объявлю, что она никогда и ничего не значила для меня, и это накажет ее за заносчивость.

— Быть может, — сказал он, — что, говоря якобы обо мне, Пилар имела в виду кого-то другого…

Как же Граси хотела, чтобы это было действительно так! Тогда она меньше корила бы себя, что переспала с женихом мачехи.

— Придумываешь себе оправдание?! — насмешливо спросила она.

— Я не оправдываюсь, — ответил он спокойно, — так как заранее знал, что, изменив Пилар, не причиню ей боли. Надо полагать, ты тоже знала об этом, иначе как объяснить, что ты оказалась в постели с женихом собственной мачехи?

— Я не верю тебе, — уверенно заявила она. — Ты намеренно лжешь мне!

— Я просто хочу избежать участи жертвы мошенничества, которая уже однажды была мне уготована семейством Науресов. Что касается того, веришь ты мне или нет, то, по-видимому, у нас с тобой разные понятия о правде.

— Поэтому, мы больше не верим друг другу.

Неожиданно для себя Граси произнесла это с глубоким сожалением. Маноло насупился.

— Ты можешь проверить. Для этого тебе придется только спросить Пилар о нашем с ней договоре.

— Для начала ты сам расскажешь мне об этом, а потом я посмотрю, насколько ваши истории совпадают.

— Пилар нужен был человек, который смог бы быть всегда рядом и обеспечивать ей тот уровень жизни, к которому она привыкла, а…

— А тебе нужен был доступ к клинике? ?подхватила Граси. — Но знай, у тебя ничего не выйдет, ведь теперь тебе придется считаться и со мной!

Нервная судорога пробежала по лицу Маноло.

— Никогда!

Какие еще козни он вынашивает? — испугалась Граси.

— Что же ты сделаешь, женишься на нас обеих? Или… — тут ее голос чуть не сорвался, столь внезапна была эта страшнейшая из догадок, — или сделаешь меня своей любовницей, с тем чтобы заполучить обе части наследства моего отца?

Маноло невозмутимо пожал плечами.

— Ты серьезно думаешь, что я на такое способен?

— Да! — всхлипнула она, срываясь на истерику. — Ты ведь поэтому меня соблазнил? Думал, что