Раз уж я Бог, Мне легко было предоставить Майклу Приту убедительные доказательства. Сначала одним мановением руки изменил погоду. Исчезли снег, холод, февраль. Ап, и вот в Нью-Йорке знойная летняя ночь, нет ни слякоти, ни ветра. На термометре — девяносто один градус по Фаренгейту.

Это произвело на Майкла сильное впечатление, но его неверие сменилось сначала удивлением, а потом ужасом и потрясением лишь после того, когда Я заполнил небеса светящимися серафимами, поющими: «Неприступная крепость — Наш Бог», а улицы заполонили шеренги херувимов, раздающих жареных индеек бездомным алкоголикам.

Конечно, Я все вернул назад. Восстановил время года, отправил домой ангелов, стер все это из коллективного сознания. Если чрезмерно вмешиваешься в земные дела, как Я давно заметил, люди впадают в хроническое обалдение и забывают Мне поклоняться.

— Выпьешь?

— Да-а. Вы-пью. Пожалуйста.

Майкл был настолько потрясен, что выронил свой знаменитый кейс.

— Вы действительно Бог? Сам Бог?

— С тех пор, как Себя помню.

— В это трудно поверить. Вы меня понимаете, да? У Вас есть бренди, господин Бог, сэр?

Всемогущий неторопливо подошел к книжным полкам из красного дерева и взял два сверкающих коньячных бокала и хрустальный графин с медового цвета жидкостью.

— Хочу, чтобы ты Мне рассказал кое о чем, но, чур, начистоту. Исповедь, если угодно. Учитывая, что ты убежденный католик, возможно, Мне следует позвать священника…

— Зависит от прегрешения, — пробормотал Майкл, мрачно обдумывая реальность своего помешательства. — Если простительное…

— Ты ведь ненавидишь Даниила Нимрода, не так ли? — резко прервал его Бог, наполняя оба бокала бренди.

Челюсть у Майкла отвалилась, а разом оглохшие уши оттопырились.

— У меня не такая уж плохая жизнь. Нет, в самом деле. Да. Собственная квартира на Лексингтон- авеню, посудомоечная машина и телевизор с плоским экраном.

— Он заставляет тебя обращаться к нему «сэр».

— Не заставляет.

— Он полон самомнения.

Майкл отхлебнул коньяку.

— Любой, кто достиг таких высот, как мистер Нимрод, имеет право требовать к себе уважения, Вы так не думаете?

— Ты завидуешь. Я же вижу, весь позеленел от зависти. У него собственная яхта и любовница, его имя появляется в «Форчун» раз в месяц, а что у тебя, Прит? Не можешь назначить даже простого свидания. Ладно, не будем об этом. Давай сменим тему. Что ты можешь рассказать Мне о Пропасти Нимрода?

Майкл нахмурился; он покрылся испариной, словно попал в жару суррогатного лета, которое Бог недавно организовал в Манхэттене.

— Я не могу обсуждать этот проект.

— А Гора Нимрода — еще один секрет? Твой босс в восторге, когда его имя мелькает повсюду, не так ли? Он из тех, кто стремится быть замеченным.

Бог сел на вращающийся табурет у рояля и стал указательными пальцами выстукивать «Собачий вальс».

— Я хочу встретиться с ним. Лицом к лицу. Здесь.

— Он вернется из Японии лишь через две недели.

«Я сошел с ума», — решил Майкл, доставая из кейса деловой блокнот в обтянутом кожей переплете. Только конченые шизофреники записывают в свои графики даты встречи с Богом.

— День святого Патрика подойдет? — спросил он, просматривая март. — Сможем втиснуть Вас в десять утра.

— Замечательно.

В квадрате «17 марта» Майкл вписал: «10 утра — Бог».

— Я могу поинтересоваться темой?

— Скажу лишь, что, если твой босс не научится быть чуточку скромнее, его постигнет большая и страшная беда.

Никогда еще «Собачий вальс» не звучал для Майкла Прита похоронным маршем.

Бог знает, почему Майкл так легко убедил своего босса в том, что встреча со Мной необходима.

Проблем не возникло только потому, что человек, занимающий такое высокое положение, как Даниил Нимрод, никогда не исключает возможности того, что однажды с ним вступит в контакт Ваш Покорный Слуга. Ничего удивительного, что первое, о чем спросил босс Майкла, так это почему вдруг командует Бог — не лучше ли им встретиться в «Сарди»? Майкл попытался объяснить, что небоскреб как нельзя лучше подходит для подобного рандеву: Бог, возможно, распоряжается небом, твердью и обозримым космосом, но Башней- то владеет Нимрод, и только Нимрод.

Никогда не недооценивайте силу слова. Когда Я назначил Адама главным биологом в Раю — разрешил ему назвать тигра «тигром», кобру «коброй», скорпиона «скорпионом» — то тем самым предоставил ему нечто вроде суверенной власти над всеми тварями. Тогда как для тигра, кобры и скорпиона Адам и ему подобные остались совершенно непостижимыми, то есть безымянными.

Нимрод согласился с доводами своего секретаря. Итак, встреча произойдет в назначенное Мною время и в назначенном Мною месте.

«Чтоб им, этим ирландцам, — думал Майкл. — С их вшивым парадом». Куда бы они ни свернули, везде натыкались на заграждения с надписью «Полицейское управление Нью-Йорка», и шофер повел лимузин окольными путями, в результате чего они оказались на площади Объединенных Наций, за добрых десять кварталов к югу от Башни.

Мистер Нимрод, спокойный и невозмутимый мистер Нимрод, не возмущался. Когда они ехали назад в центр, он потянулся, сделал глоток «Кровавой Мэри» и начал задавать вопросы, на которые не было ответов.

— Как думаешь, Он позволит нам упоминать имя Его? — Мальчишеское лицо босса сияло восторженной улыбкой — впервые после неудачи с островом Якусима Майкл видел его счастливым. — Пойдет слух, кто проживает на шестьдесят третьем этаже, и — бац! — на следующий день мы сможем удвоить арендную плату.

— Полагаю, Он предпочтет сохранить определенную анонимность, — возразил Майкл.

— Как ты думаешь, что Он хочет мне продать?

— Не думаю, чтобы Он что-нибудь продавал. — Майкл посмотрел в глаза Нимроду. «Сколько в нем энергии, — думал секретарь. — Как же баснословное богатство способствует здоровью!» — У меня сложилось впечатление, что он считает вас, ну…

— Ну-ну?

— Излишне амбициозным.

Босс пожал плечами.

— Во Вселенной достаточно места для моих амбиций, — заметил он, смешивая себе еще одну «Кровавую Мэри». — А может, это совсем не товар — может, услуга. Как ты думаешь, Майкл, Он продает услуги!

— Что вы имеете в виду?

— Ну, знаешь, — бессмертие или еще что-нибудь в этом роде.

— Мне бы не хотелось гадать.

— Фотосинтез?

— Не спрашивайте меня, сэр.

Даже после того как они покинули лимузин и вошли в атриум, босс продолжал сводить Майкла с ума своими вопросами. Нимрод заходил в магазины, радовался удивленным ахам и выпученным глазам продавцов: Боже правый, сам Великий и Недоступный прохаживался среди товаров, словно обычный