— Боже милостивый, что это? — изумленно проговорил Харрис.

Но Тисл уже знал, что это, и с места рванул машину, чтобы успеть вовремя.

Рэмбо на предельной скорости вел мощную полицейскую машину, поглядывая в зеркало заднего вида на залитую огнем улицу, гигантские языки пламени вздымались до верхушек растущих по ее краям деревьев. Теперь никто не сможет сесть ему на хвост, им придется объезжать зону пожара.

Он выиграет время. На всякий случай нужно сделать еще один отвлекающий маневр — чем больше маневров, тем проще ему будет скрыться. Может быть, его вообще перестанут преследовать. Бросят все силы на тушение пожара.

Впереди один из уличных фонарей не горел. Рядом с ним вспыхнули задние огни машины, ее водитель открыл дверцу, чтобы посмотреть на огонь. Рэмбо выехал на полосу встречного движения, целясь в низко расположенные фары спортивной машины. Она вырулила на правую полосу, чтобы не столкнуться с ним, но Рэмбо тут же вернулся на свою, и спортивная машина метнулась к тротуару, влетела в витрину мебельного магазина. Диваны и кресла, подумал Рэмбо. Мягкого приземления…

Продолжая вдавливать в пол педаль газа, он недоумевал, почему на улице больше нет машин.

Да что это вообще за город такой? Чуть за полночь — и все уже спят. Огни магазинов выключены. Никто не выходит из баров с пением. Ну, он оживил немного этот городишко. Это уж точно. Машина стремительно мчалась вперед. Настроение у него улучшилось. Все будет в порядке. Он укроется в Мексике. Пробраться незамеченным к шоссе оказалось не трудно. Полицейские, приехавшие в этой машине, преодолевали, наверное, холмы с остальными или прошли дальше по дороге к грузовикам. В замке зажигания не было ключа, но он без труда соединил провода напрямую, и сейчас, проскочив перекресток на красный свет, чувствовал, что пройдет всего лишь несколько часов, и он будет свободен. Полиция, конечно, сообщит по радио его примерный маршрут и его попытаются остановить, но большинство их машин, вероятно, остались позади, так что особого сопротивления впереди не будет. Он пересечет город, свернет на боковые дороги и спрячет машину. Дальше пойдет по бездорожью. Может быть, сядет в грузовой поезд. Или в какой-нибудь другой транспорт. А то и самолет украдет. Черт возьми, возможностей полно.

— Рэмбо.

Голос испугал его, голос по радио машины.

— Рэмбо. Слушай меня. Я знаю, что ты меня слышишь.

Голос был знакомый, но он его давно не слышал. Рэмбо попытался вспомнить.

— Слушай меня. — Каждое слово было четким и звучным. — Меня зовут Сэм Траутмэн. Я директор школы, в которой тебя обучали.

Да, конечно. Его никогда никто не видел — только голос в течение многих дней не дававший никому покоя.

Больше бегать, меньше есть, меньше спать. Голос всегда предвещал новые тяготы. Вот, значит, как. Тисл призвал Траутмэна на помощь. Это объясняло изменения в тактике, которую применяли преследователи. Мерзавец. Идет против своих!

— Рэмбо, ты должен остановиться и сдаться, пока тебя не убили.

— Как бы не так, мерзавец!

— Слушай меня. Я знаю, это трудно понять, но я помогаю им потому, что не хочу, чтобы тебя убили. Они уже начали мобилизовать силы у тебя на пути, а потом придумают еще что-нибудь и вымотают тебя до предела. Если бы я был уверен, что у тебя есть малейший шанс победить их, я бы сам приказал тебе не останавливаться. Но я знаю, что у тебя нет выхода. Поверь мне. Пожалуйста. Пока еще не поздно, сдайся и останешься живым. Сделать ты уже все равно ничего не сможешь.

А вот посмотрим!

Позади него, уже вдали, прогрохотали очередные взрывы. Он резко свернул машину к пустой бензозаправочной станции, затемненной на ночь. Выбил ногой стеклянную дверь, вошел внутрь и включил электрические насосы. Потом схватил лапчатый лом и поспешил наружу, сбить замки с бензоколонок. Их было четыре, по два шланга на каждой, и он пустил из всех струи бензина, поставив запоры в открытое положение. Потом отвел машину подальше и остановился. Одна спичка — и ночь превратилась в день, большое озеро огня плескалось от тротуара до тротуара, лопались оконные стекла, трескались стены домов. Адское пекло. Он сел в машину и помчался дальше, а за его спиной горящий бензин достиг припаркованные машины, и они взорвались одна за другой. Их владельцы сами виноваты — знак на фонарном столбе запрещал ставить машины после полуночи. Он подумал о том, что произойдет, когда упадет давление в подземных цистернах. Огонь пробежит по шлангам в цистерны, и в воздух взлетит половина квартала. Это отобьет охоту преследовать его, можно не сомневаться.

— Рэмбо, — сказал Траутмэн по радио. — Пожалуйста. Я прошу тебя остановиться. Все это уже бесполезно.

А вот посмотрим, опять подумал Рэмбо и выключил радио. Он уже почти проехал центр, через несколько минут будет на другой стороне города.

Тисл ждал. Он поставил патрульную машину поперек улицы, в том месте, где она пересекала главную площадь города, и облокотился на капот, держа в руке пистолет. От очага пожара приближались огоньки фар. Возможно, парень оказался проворнее него и уже выехал из города, но Тисл в это не верил. Он видел происходящее будто с двух сторон сразу — глазами парня из машины, несущейся к площади, и своими — глазами полицейского, опирающегося локтем на полицейскую машину. Руку с пистолетом он держал уверенно. Нужно все сделать правильно. Другого шанса не будет. И он обязан удостовериться, что это парень, а не случайно оказавшийся здесь патрульный. Рев мотора. Фары били прямо в лицо. Он прищурился, разглядывая водителя. Прошло трое суток с тех пор, как он видел парня, но трудно было не узнать форму головы, неровно выстриженные волосы. Это он. Наконец, один на один, и не в лесу, а в городе, который он знает лучше парня.

Фары ослепили его, и он выстрелил в одну, потом в другую, гильзы из его автоматического пистолета со звоном покатились по дороге. Ну, как тебе это нравится? Он прицелился, и как раз в ту секунду, когда парень пригнулся, выстрелил и разбил ветровое стекло, а потом сразу же прострелил передние покрышки — тройная отдача чуть не сбросила его локоть с капота. При такой скорости машину сразу же занесло, Тисл успел отпрыгнуть, когда она столкнулась с его машиной — грохот металла и стекла, обе машины крутанулись, и парень в своей оказался отброшенным к дальнему тротуару. Пригибаясь, Тисл побежал туда, стреляя на ходу в дверцу, потом под приборный щиток. Но парня там уже не было, только кровь на сиденье. Тисл выскочил на дорогу и увидел в просвет под машиной ботинки парня, бегущего к аллее.

Он побежал за ним, достиг кирпичной стены рядом с аллеей и приготовился, стреляя, ворваться в аллею. Непонятно было, почему столько крови на тротуаре. Он не думал, что его пуля настигла парня. Возможно, тот поранился при столкновении. Крови было много. Это хорошо. Он не сможет быстро бежать. Из аллеи послышались тупые удары, как будто парень выламывал дверь. Тисл прикинул сколько осталось у него патронов. Два выстрела в фары, один в ветровое стекло, два в покрышки, пять в дверцу. Оставалось три. Маловато.

Он торопливо вытащил обойму из рукоятки, одним движением вставил новую, задержал дыхание и ворвался в аллею, стреляя на ходу, потом упал за шеренгой мусорных баков и увидел, что дверь в оружейный магазин Огдена открыта. Мусорные баки были слишком тонкие, чтобы защитить его от пуль, но уже хорошо то, что он успел укрыться за ними. Теперь Тисл размышлял, действительно ли парень вошел в магазин или открытая дверь — всего лишь хитрость, и парень устроил засаду дальше в аллее. Он осмотрел аллею, парня не увидел. Но когда шел к двери, эта штука вылетела из темноты, разбрасывая искры. Но