родителей, как, например, у Рика. Черт возьми, да мой отец загибается от эмфиземы. И у него нет медицинской страховки. Все мои заработки уходят на оплату его медицинских счетов! Если бы вы спросили меня, я согласился бы!

— Ну вот, парень хоть просек, что главное в жизни — это бабки на кармане, — сказал Мэк. — Если подцепишь бабла, то можно будет не только оплатить все счета на лекарей своего старика, но еще и трахать Холли-динамистку, пока не обрыднет.

— Это-то я секу, — отозвался Тод. — А вот и шестьсот десятый.

На двери висела табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ».

Тод повернул ручку и толкнул дверь.

— Заперто.

— Ничего удивительного. — Бэленджер изо всех сил старался поддерживать разговор.

— Выкладывай.

— Кора и Рик не смогли найти ключи от нескольких номеров, включая и шестьсот десятый. Вероятно, все двери, от которых нет ключей, должны быть заперты.

— Ну а теперь, на тот случай, если ты пытаешься сообразить, почему и ты сам, и твои кореша до сих пор живы, могу назвать одну причину. Вы будете заниматься черной работой, а мы пока что отдохнем.

— Но это не единственная причина, — добавил Мэк, взглянув на Кору.

— Да, еще и дед, который поможет нам искать тайник, — сказал Джи Ди. — Бросьте-ка его на пол.

Бэленджер и Винни повиновались. Правда, они опустили профессора очень осторожно и постарались устроить его со всеми возможными удобствами. Бэленджер, чувствовавший себя донельзя измотанным, с наслаждением выпрямился. Жаль только, что руки у него связаны и он не мог помассировать предплечья.

— А теперь откройте дверь. — Тод включил фонарь.

— Как?

Тод направил на него пистолет. Ударивший в глаза свет мощного фонаря заставил Бэленджера зажмуриться.

— Я терпеть не могу, когда со мной спорят.

— Рик. Винни. Подойдите сюда.

Рик, нос которого, покрытый коркой запекшейся крови, сделался вдвое больше нормального размера, и Винни поспешно подошли к стоявшему перед дверью Бэленджеру.

Винни, несмотря на связанные запястья, исхитрился еще раз повернуть ручку и толкнуть дверь. Естественно, безрезультатно.

— Я буду держать ручку, а вы попытайтесь вышибить дверь.

Мэк рассмеялся.

— Я же говорю — башковитый парень. Они будут работать, а он — стоять.

Бэленджер и Рик дружно навалились на дверь плечами. Стена пошатнулась. Они отступили и толкнули сильнее. Дверь стояла на месте.

— Такое ощущение, что там железо. — Теперь у Бэленджера разболелось еще и плечо.

— Мне плевать, пусть хоть броня. Открывайте!

— Теперь моя очередь держаться за ручку, — сказал Рик, отталкивая Винни в сторону.

Тот присоединился к Бэленджеру. Они отступили на пару шагов и с разгону ударили в дверь плечами.

— Мы можем прыгать тут хоть целый день, — сказал Бэленджер. — Она не открывается.

— Ладно, тогда тебе было бы лучше поскорее придумать, как ее открыть, — ответил Тод, — потому что у меня кончается терпение, а когда мое терпение кончится...

— Фомка!

— Да неужели? Фомка, говоришь?

— Ничего другого тут не придумаешь. Или, может быть, молоток.

— Молоток... — глумливо протянул Мэк. — А может, тебе дать еще парочку ножей, чтобы ты прорезал стену? Или пистоль, чтобы прострелить замок?

— Не думаю, что от этого был бы какой-нибудь толк.

— Приятно слышать, — сказал Джи Ди. — А то мне уже показалось, что ты хочешь, чтобы мы дали тебе оружие.

— Только фомку, если, конечно, вы хотите открыть эту дверь.

— О, мы хотим ее открыть. Это уж точно. Парни, у кого фомка?

— У меня, — ответил Мэк. На его выбритом черепе играл отблеск от налобного фонаря Бэленджера.

— Доставай ее.

— Достану, можешь не сомневаться.

Мэк вытащил из рюкзака блестящий гвоздодер.

— Но ведь вы, парни, не станете пытаться проломить нам бошки, ведь правда?

— Мы только хотим сделать то, что вы требуете.

— Потому что вы ведь знаете, что случится, если вы все-таки попытаетесь напасть с этой штукой на нас, верно?

— Да.

— Нет, я думаю, что вы все-таки не знаете, — заявил Джи Ди. — Я думаю, что должен хорошенько объяснить вам все.

Джи Ди шагнул к группе пленников. Внезапно он правой рукой уперся в загривок Рика, заставив того низко согнуть голову, а левой ухватился сзади за пояс.

— Эй, что вы...

Но юный бандит уже побежал, толкая Рика перед собой к перилам.

— Нет! — отчаянно выкрикнул Бэленджер.

На сей раз, оказавшись около края, Джи Ди не отбросил Рика в безопасное место. Напротив, он сделал еще один широкий шаг и, напрягшись, перекинул Рика через балюстраду.

— Не-е-е-е-ет!

Рик рухнул в темноту. Его вопль стремительно затихал.

Потом раздался приглушенный треск, отдавшийся тоже негромким эхом далеко внизу, и наступила тишина. Сердце Бэленджера, казалось, остановилось. Ему показалось, что оно так и застыло между двумя ударами. Он был не в силах пошевелиться.

Молчание нарушил все тот же Джи Ди.

— Знаете что? — сказал он, посмотрев через перила вниз. — А там горит свет. Отличный фонарь. Не разбился.

— Как там говорилось? — отозвался Тод. — Эта старая хохма. Опасно не падение, а приземление.

— Ну, лапочка, теперь будешь заниматься музыкой со мной, — сказал Мэк.

Кора осела на пол. Ее губы шевелились почти беззвучно.

— Нет.

Бэленджер с трудом расслышал ее шепот. В свете фонаря было видно, каким отчаянным ужасом полны ее глаза.

— Нет, — снова прошептала она.

Вдруг ее глаза выкатились из орбит. Сухожилия на шее напряглись, как веревки. Она завопила так, что ее голос напрочь заглушил вой ветра в дырах стеклянного купола высоко над головой.

— НЕТ!!!

— Ладно, ладно, мы тебя поняли! — Тод направил мощный луч фонаря прямо ей в глаза. — Ты соскучилась по нему! Так привыкай, что его больше нет, и заткнись, а не то живо отправишься вслед за ним!

— Только после того, как лапочка подружится со мной, — вмешался Мэк.

— НЕТ!