Взгляды их скрестились.

Зазвонил телефон.

Глэдис встрепенулась.

— Это полиция, — сказал Питтман. — У них стоит автоматический определитель номеров.

Глэдис пыталась оторвать его руку от аппарата. Но Питтман другой рукой схватил ее за запястье.

— Не делайте этого. Подумайте. Вам понравится, если вашего мужа вновь отправят в тюрьму?

— Что?!

Телефон не умолкал.

— Содействие убийце, находящемуся в бегах, — заявил Питтман. — Оказание помощи в нелегальном доступе к компьютерным файлам.

Брайана выпустят из тюрьмы, когда ваш крошка уже будет старшеклассником.

Глаза у Глэдис округлились.

Телефон вновь зазвонил.

Питтман взял у нее трубку и снял ладонь с рычага.

— Хэлло!.. Да, Глэдис Ботулфсон живет здесь... Да, знаю, она звонила. Мы тут немного повздорили. Она?.. Рядом. Передаю ей трубку.

Глэдис посмотрела в ту сторону, откуда доносился вопль ребенка, покосилась на Брайана и остановила взгляд на Питтмане. Ее тонкие губы побелели от напряжения, потом шевельнулись:

— Да, говорит Глэдис Ботулфсон. Прошу извинить за беспокойство. Мы поссорились, и я позвонила в полицию, чтобы припугнуть его... Да, знаю, использование номера 911 без достаточных на то оснований — серьезный проступок... Это больше не повторится... Все в порядке. Помощь не требуется. Благодарю вас.

Глэдис положила трубку, потирая запястье, и сказала упавшим голосом:

— Убирайтесь.

Питтман поднял спортивную сумку.

— Спасибо, Брайан, что помог войти в контакт с моей газетой. — Говоря это, он пристально смотрел Брайану в глаза, тем самым предупреждая, чтобы тот не говорил правду жене.

— Не стоит благодарности.

— Уходите же! Сколько раз можно повторять?

— Было очень приятно познакомиться.

Подходя к лифту, Питтман все еще слышал громкий, прокурорский голос миссис Ботулфсон.

Питтман надеялся перехватить у Брайана немного деньжат, но теперь об этом не могло быть и речи. У него в кармане оставалась долларовая бумажка и две монеты, десятицентовая и пятицентовая. Он направился к станции сабвея, чтобы снова вернуться в Манхэттен, не очень представляя себе, как это сделает, поскольку денег на жетон не хватало. Все больше и больше давали себя знать голод и усталость. Не покидало ощущение, что он потерпел фиаско.

Машины, стоявшие рядом с похоронной конторой, вновь вызвали гнетущую боль расставания с Джереми: закрытый гроб, фотография, одноклассники сына, пришедшие проститься, Берт (теперь и Берт мертв), ссоры с женой, сейчас уже бывшей («Это ты во всем виноват, — твердила она. — Следовало раньше обратиться к врачу»).

После погребения все собрались в похоронной конторе на поминки с сэндвичами и соболезнованиями. Питтман был настолько подавлен, что не мог слова вымолвить, хотя бы поблагодарить за сочувствие. Он машинально взял предложенный сэндвич, но чуть не подавился этим ломтем ржаного хлеба с тонким, как папиросная бумага, кусочком индейки. Еще тогда на него накатила депрессия, серая, как туман.

Вот и сейчас этот туман словно придавил его своей тяжестью. И только страх заставлял двигаться, адреналин в крови толкал вперед. Силы иссякли, уступив место летаргии и отчаянию. Питтман не знал, способен ли на дальнейшие действия.

' — Может быть, обратиться в полицию? Пусть разберутся во всем.

— А что, если кто-нибудь преодолеет полицейские заслоны и прикончит тебя?

— Не все ли равно? Я слишком измучен, чтобы думать о таких пустяках.

— Не обманывай себя!

— Это правда! Смерть для меня — избавление!

— Нет. Ты не должен сдаваться, — прозвучал голос Джереми.

— Но что я могу сделать? У меня даже нет денег, чтобы добраться до Манхэттена.

— Да брось ты, пап. Всю жизнь ты бегал. А теперь не в силах совсем немного пройти?'

Путешествие заняло три часа. Ступни нестерпимо болели, мышцы ныли, несмотря на то, что Питтман сменил туфли на кроссовки, предусмотрительно положенные в спортивную сумку. Ослабевший и голодный, он наконец добрался до Манхэттена, до Гранд-стрит в Нижнем Ист-Сайде и принялся искать номер дома, указанный в компьютерном досье О'Рейли.

Питтман все время озирался по сторонам, опасаясь преследования. Ведь Глэдис Ботулфсон могла передумать, если Брайан сильно ее разозлил, и снова набрать 911, чтобы проучить супруга. А Брайан мог рассказать о досье О'Рейли. Но с какой стати он станет это делать? Судя по всему, он не терпит свою супругу и рад досадить ей.

Но не только это беспокоило Питтмана. Что, если О'Рейли сообщил властям устаревший или просто неправильный адрес? Что, если не удастся найти знаменитого взломщика?

Опасения стали вполне реальными, когда Питтман нашел нужный дом и обнаружил, что перед ним не жилое здание, а ресторан с неоновой вывеской в витрине: «У ПЭДДИ».

Вот дерьмо! Что же теперь делать?

Не оставаться же на улице. И Питтман вошел в ресторан, стараясь ничем не выдать своего волнения.

Он даже не заметил ирландский декор заведения — зеленые скатерти, трилистники на меню и большую карту Ирландии на стене, сосредоточив все внимание на дюжине посетителей, толпившихся в основном у стойки бара.

Несколько человек оторвались от выпивки и глянули в его сторону. Питтман направился к кассовому аппарату, где стоял верзила бармен. Фартук на нем был тоже зеленым.

— Что будем пить?

— Я ищу друга. Шона О'Рейли.

Бармен принялся протирать полотенцем стойку.

— Мне сказали, что он остановился по этому адресу, — пояснил Питтман, — а здесь, оказывается, ресторан. Не знаю...

— Как?..

— Что как?

— Как вы узнали этот адрес?

— Мне сообщил его контролер, он у нас общий с О'Рейли. Я тоже досрочно освобожден.

Бармен продолжал тщательно протирать стойку.

— Мы познакомились с Шоном, еще когда он исполнял свой гражданский долг и по заданию департамента полиции объяснял в телевизионной передаче, как уберечь свое жилище от взломщиков.

— Ну и что? Зачем он вам нужен?

— Старая дружба. Мне надо ему кое о чем рассказать. — Питтман потянул за цепочку и вытащил из кармана нож. — Вот об этом.

Бармен с посветлевшим лицом смотрел на отмычки.

— О... значит, и у вас есть такая штука? — Улыбаясь, он вынул из кармана связку ключей, среди которых болтался нож, и продемонстрировал Питтману. — Шон дарит их только друзьям. Вы не ошиблись. Он живет здесь. В комнате наверху. По вечерам помогает мне.

— Думаете, он сейчас дома?

— Думаю, да. Никак не проспится после вчерашнего.

В ресторан ввалилось с полдюжины посетителей.