– Важно, что они существуют, – заметил Пьер де л'Этаж. – И еще важнее, преуспевают в достижении цели, Должен признаться, иногда я опасаюсь, что следующей на алтаре окажется моя голова.

Остальные закивали – в знак того, что относили подобные страхи и на свой счет.

– Мы не можем ничего поделать с ними. Разве что перед сном будем выставлять больше телохранителей, – сказал Уильям Глоучестер. – Хотя убийцы все равно проникают сквозь нашу охрану. Они как будто становятся невидимыми.

– Не стоит награждать их ореолом таинственности, – мрачно усмехнувшись, произнес Жак. – Они такие же люди, как и мы с вами. И так же превосходно обучены.

– У них варварская тактика. С ними невозможно бороться, – сказал Уильям.

– Вы так думаете?

Все взгляды обратились на Жака.

– А что, у вас есть какое-то предложение? – спросил Роджер.

– Возможно.

– Какое же?

– Гасить огонь с помощью огня.

– Я не желаю обсуждать подобные предложения, – нахмурился Уильям. – Пользоваться их грязными методами? Стать такими же трусливыми негодяями? Подкрадываться к их предводителям, пока они спят? Это немыслимо.

– Потому что до этого никто не додумался?

Уильям резко поднялся на ноги.

– Потому что это против воинских правил.

– Они варвары. Дикие варвары, а не воины, – сказал Жак. – И если им недоступны понятия о чести и доблести, то мы вовсе не обязаны воевать с ними по правилам рыцарей.

Его замечание возымело действие. В палатке воцарилось задумчивое молчание.

Наконец Уильям кивнул.

– Признаюсь, я желал бы отомстить за Конрада.

– И за Раймона, – напомнил один из французов.

– Чтобы убить бешеную собаку, не обязательно ждать, когда она посмотрит вам в лицо, – сжав кулаки, сказал другой француз.

– Пустой разговор, – перебил Болдуин. – Мусульмане узнают любого из нас, кто попробует проникнуть к ним. Даже ночная тьма не скроет белизны нашей кожи.

– Не забывайте и того, – добавил Роджер, – что мы не знаем их языка и обычаев. Мы можем переодеться, но если вступим с ними в разговор или сделаем хоть один неверный жест…

– Яне предлагаю вам проникать к ним, – сказал Жак.

– Но что тогда?

– Мы пошлем к ним их соотечественника.

– Тоже невозможно. Они все ненавидят нас. Кто из них согласится?

– Тот, кто отказался от их варварских обычаев и познал истинного Бога. Мусульманин, который стал христианином, Англичане были потрясены услышанным.

– Вы хотите сказать, что знаете такого человека?

– Он в Италии, в Монте-Кассино, в Бенедиктинском монастыре.

Название места говорило само за себя. Монастырь в Монте-Кассино был основан в 529 году, и его аскетические традиции закладывали еще те первые отшельники, что пришли в Европу из Египта.

– Перед самым нашим походом к Святой земле он гостеприимно принял меня, – сказал Жак. – Ему было разрешено говорить со мной. Его приверженность христианству не может не вызвать восхищения. Ради нашего Господа он сделает все, что от него потребуется.

– Он монах?

– Разумеется.

– Это кощунство, – сказал Уильям. – Требовать от монаха, чтобы он пролил чужую кровь?!

– Ради святого дела! За освобождение Святой земли Господней. Не забывайте, Его святейшество отпустил нам все грехи, которые мы можем совершить во время этого благословенного похода. Я спрашивал священников, прибывших сюда вместе с нами. Они уверены в том, что наш монах не сможет ослушаться папского указа. Более того, он будет делать все возможное, чтобы стать Воином Господним и спасти свою душу. Если правда, что мои соотечественники и я скоро вернемся во Францию, то мне не составит труда снова побывать в Монте-Кассино. И думаю, добиться успеха. Рим и папское благословение будут не за горами.

Некоторое время рыцари, потупившись, смотрели в кубки с вином. Первым поднял глаза Болдуин.

– Но он ничему не обучен, – сказал он. – Зато наслышан о здешних убийцах, – улыбнулся Жак, – и знает методы, которыми они пользуются. Остальное я беру на себя.

– Сколько времени займет его подготовка?