Калиостро не имел привычки делиться своими секретами, к коим, без сомнения, принадлежали и рецепты приготовления его настоек и тинктур. Однако известно, что своему другу, почитателю, благодетелю и банкиру Саразену (речь о котором пойдет ниже) он все же сообщил состав некоторых своих лекарственных средств. Так, из «Книжечки рецептов» Саразена мы узнаем, что для получения египетского вина необходимо 8 дней вымачивать в белом вине корицу, калган, цитварный корень, мускатный орех, мускатный цвет, рыльца гвоздики, мелегетский перец и кардамон. Если же надобно приготовить желтые капли, к указанным компонентам следует добавить кубебу, имбирь и шафран, все тщательно растереть в порошок, залить трижды очищенным спиртом, настаивать в течение суток, а затем дистиллировать. Желтые капли служили лекарством от простуды, заразных болезней, приливов и нервов, а также противоядием и обезболивающим. Мадам де Шарьер[54] писала, что, если смочить этими каплями виски, проходит мигрень; помогали капли и от зубной боли.

Для изготовления «королевских пилюль» требовались алоэ, ревень, амомум, мускус, кардамон, цитварный корень, мускатный орех, рыльца гвоздики, шафран, сенна и различные виды терминалии. В эти пилюли Калиостро часто добавлял золото.

В состав настоя, которым, как говорили, Калиостро исцелил от гангрены секретаря Лемонье, входило более тридцати компонентов, в том числе цветы шалфея, розмарин, базилик, майоран, мята круглолистная, лавровый лист, цветы бузины, алоэ, кожица можжевеловых ягод, апельсиновая корка, перец длинный, перец круглый, гвоздика, мускатный орех, имбирь, кардамон, корица, сухой инжир, изюм, сладкий миндаль, сосновые почки, мякоть фиников и белый мед. К вышеуказанным ингредиентам в равных весовых долях добавляли сахар; смесь толкли, помешали в дистилляционный куб, заливали водкой и оставляли на двое суток; затем куб нагревали на слабом огне, и полученную настойку несколько раз подвергали дистилляции.

Для улучшения пищеварения магистр прописывал своим пациентам сахарное масло (oleum sacchari). Чтобы его приготовить, брали крутое яйцо, разрезали пополам, выбирали желток и заполняли освободившееся пространство белым кристаллическим сахаром, соединяли обе половинки, обвязывали веревочкой, опускали в кувшин, накрывали крышкой и ставили на сутки в темный погреб. По прошествии суток в яйце образовывалась светлая жидкость, получившая название сахарного масла; его целительные свойства также использовались при лечении ран.

Для изготовления минеральной воды от Калиостро требовалась 1 унция римского купоросу и 6 горшочков свежей воды; купорос соединяли с водой, состав выдерживали трое суток, время от времени помешивая, и раз в сутки фильтровали.

Шевалье де Корберон высоко ценил Калиострову мазь от прыщей. Чтобы ее приготовить, брали 8 унций сладкого миндального масла, 4 унции спермацета, 2 унции желтого воска, квасцы сирийские и квасцы жженые а также камфорный спирт⁶.

Увы, рецепта эликсира молодости в «Книжечке рецептов» Саразена не нашлось. Его составом Калиостро не желал делиться ни с кем…

Хвалебный хор исцеленных и злобный вой злопыхателей равно способствовал славе целителя Калиостро. «Это доктор, глубоко изучивший каббалистику, особенно ту часть этой науки, которая руководит в сношениях с элементарными силами, душами мертвецов и с отсутствующими. Калиостро посвящен во все тайны розенкрейцеров и знает все доступные человеческому уму науки; он умеет превращать металлы из одного в другой и особенно в золото; это благодетельный сильф, излечивающий бедняка задаром и продающий долголетие богатым. Расстояние для него не существует, потому что он легко может переноситься в отдаленнейшие страны, употребляя на путешествие лишь несколько часов. Говорят, граф Калиостро обладает всеми чудесными тайнами великого адепта и открыл секрет приготовления жизненного эликсира. Вся его фигура носит не только отпечаток ума, но даже гения, а глаза проникают внутрь души. Он говорит почти на всех европейских и азиатских языках с удивительным всеувлекающим красноречием. Носит он почти постоянно восточное платье, спит не в постели, а в креслах два или три часа в сутки и ест весьма мало и почти только одни макароны. Любимый и уважаемый всеми, он посвящает большую часть своего времени на посещение и безвозмездное исцеление больных и на вспомоществование бедным. Он принес к нам истинную химию и медицину египтян и, не входя в сношения с учеными и врачами, с успехом лечит даром всякаго, кто прибегает к нему… Тратит он весьма много денег и за все платит наличными»⁷.

Рассказы об исцелениях Калиостро разлетелись далеко за пределы Страсбурга. Среди тех, кто уверовал в чудесного врачевателя, оказался швейцарский банкир из Базеля Якоб Саразен. Будучи прекрасно образован и обладая живым характером, Саразен собирал в своем Белом доме на берегу Рейна лучшие умы города. В 1770 году Саразен женился на дочери богатого базельского торговца Гертруде Батье, и та за девять лет брака родила ему пятерых детей. Но в 1799 году Гертруда почувствовала себя плохо: у нее пропали сон и аппетит, ее часто мучили приступы лихорадки, она могла выпить 24 бутылки воды за день, а во время припадков ее с трудом удерживали четверо слуг. Через два года ей стало совсем плохо, врачи практически отказались ее лечить, и Саразен решил обратиться к Калиостро. Так как для больной путь был чреват изрядными трудностями, банкир решил сначала узнать, готов ли знаменитый целитель принять ее, и попросил своего друга Лафатера, богослова и автора «Физиогномики», давно интересовавшегося загадочной знаменитостью, отправиться в Страсбург. Прибыв в город в конце января 1781 года, Лафатер довольно быстро удостоился аудиенции. Обошелся, однако, Калиостро с ним довольно жестко, сразу предупредив гостя: «Если из нас двоих больше знаете вы, то вам не нужен я, если больше знаю я, то мне не нужны вы». Лафатер не смутился и задал свои, ставшие знаменитыми, три вопроса: «Откуда проистекают ваши знания? Где вы их получили? В чем они заключаются?» Как единодушно пишут современники, Калиостро, предпочитавший не раскрывать свои секреты, ответил кратко: «В словах, в травах, в камнях» («In verbis, in herbis, in lapidibus). Физиогномика ли помогла Лафатеру или его собственная наблюдательность, но он сразу угадал определяющие черты характера магистра: заносчивость и вспыльчивость. «О, если б он был прост сердцем и смиренен, как дитя, если б он понимал простоту Евангелия и высоту Господа! Кто сравнялся бы тогда с его величием! Калиостро часто говорит неправду и обещает то, чего не исполняет. И однако я не считаю его операции обманом, хотя он не представляет из себя того, что утверждает»⁸, — вспоминал потом Лафатер. Вряд ли швейцарской знаменитости удалось узнать все, что хотелось, тем не менее поручение Лафатер выполнил: Калиостро согласился принять на лечение Гертруду Саразен. В апреле чета Саразен прибыла в Страсбург, где Якоб оставил супругу на попечение целителя, а сам вернулся по неотложным делам в Базель. В мае Саразен снова отправился в Страсбург, где нашел супругу практически здоровой: от лихорадки не осталось и следа, на лице играл румянец, она с аппетитом ела и с удовольствием ходила гулять, не испытывая при этом приступов слабости. Предполагают, что Калиостро излечил мадам Саразен от лихорадки и хронической желтухи (болезни Боткина)⁹.

За время, что Гертруда провела в Страсбурге, она подружилась с Серафиной, и, когда из Базеля приехал ее супруг, обе семьи стали жить вместе и устраивать совместные трапезы. Здоровье мадам Саразен настолько окрепло, что в 1782 году она родила сына, названного Александром в честь Калиостро, а спустя немногим более года — дочь, названную Серафиной. Растроганный Саразен сделался верным адептом магистра и — главное! — его безотказным банкиром, открыв ему кредит во всех крупных городах Европы. С тех пор связь между Саразеном и Калиостро не прерывалась до самого ареста мага. Саразен регулярно получал сведения о графе от его учеников, называвших магистра «дорогим учителем», а его супругу «маменькой»…

Роскошные выезд, дом и стол, постоянная благотворительность графа заставляли многих задуматься об источниках его средств. Некоторые считали, что Калиостро у себя в лаборатории производит золото, но так как никто не видел, чтобы он продавал золотые слитки, эта версия отпадала. Единственным лежащим на поверхности объяснением являлась благодарность Саразена, позволявшая Калиостро проживать 30 тысяч ливров в год¹⁰. Саразен настолько проникся восхищением к магистру, что, когда на того посыпались обвинения со стороны официальной медицины, немедленно написал письмо в его защиту; письмо опубликовал «Журналь де Пари» («Journal de Paris») от 31 декабря 1781 года. «Полагаю, излишне подробно расписывать процедуры и способы лечения, применяемые графом Калиостро, — писал швейцарец. — Я сам видел, сколько трудов прилагает сей знаменитый друг человечества для облегчения страданий недужных. Изготовление и продажа бальзама, заполучить который жаждут многие, не является