дело так, чтобы из этих регионов, прежде всего из Чечни, публика получала строго дозированную и лишь нужную власти информацию. Недаром же к работе Росинформцентра наряду с профессионалами журналистики привлекались понятно, на главные роли представители Минобороны, МВД, ФСБ и других силовых ведомств.
Вскоре о чеченских событиях с телеэкранов начнут вещать почти исключительно «комментаторы» в камуфляже и при погонах и только редкие журналисты, на свой страх и риск пробирающиеся в зону боевых действий, своими сообщениями станут разбавлять «оперативную и достоверную» информацию, предоставляемую военными.
Забегая несколько вперед, тут стоит, пожалуй, сказать о самом, наверное, примечательном случае установления жесткой информационной блокады вокруг Чечни, изгнания из нее практически всех независимых журналистов, произошедших, когда Путин еще только готовился стать президентом.
В середине января 2000 года в Чечне исчез корреспондент радио «Свобода» Андрей Бабицкий практически единственный остававшийся к тому времени в этой республике репортер, сообщавший правду о происходивших там событиях и с той, и с другой стороны. Две недели о нем ничего не было известно. Возможно, да и скорее всего, он так бы и сгинул в безвестности, оказался бы причислен к бессчетному числу пропавших без вести, если бы не мощная волна протестов и требований объяснить, что с ним случилось, освободить его (если он еще жив), поднятая его коллегами по радиостанции и подхваченная многими журналистами, общественными и государственными деятелями и в России, и за рубежом.
Наконец 29-го российские власти (МВД) сообщили, что 23 января Бабицкий был задержан на блок- посту при выходе из Грозного и находится в одном из райотделов милиции на территории Чечни. Причина задержания: у Бабицкого будто бы отсутствовала аккредитация, необходимая для работы в республике (позже и дата задержания, и его причина в объяснениях властей будут неоднократно меняться; на самом деле его задержали 16 января).
Тем временем многочисленные протесты и требования освободить журналиста не стихали. Предоставить Бабицкому «свободу» власти решили довольно своеобразным способом. 3 февраля было сообщено, что журналист, будто бы с его согласия, передан чеченской стороне в обмен на двух российских солдат, находившихся в плену.
Бабицкий передан чеченскому полевому командиру, и теперь федеральный центр не несет ответственности за его дальнейшую судьбу, заявил помощник и.о. президента Сергей Ястржембский.
Путин же выразил удовлетворение тем, что теперь российские власти не несут ответственности за судьбу Бабицкого, а уж как с ним поступят «чеченские головорезы», его не очень волнует.
Как потом выяснилось, никакого обмена в самом деле не было. Просто разыграли спектакль. Солдат из плена не освобождали, а Бабицкого передали людям некоего лояльного Москве, связанного с российскими спецслужбами Адама Дениева, которые и держали его у себя в никому не известном месте с 3- го до 23 февраля.
Все это время в прессе и в независимой нашей, и в зарубежной не смолкали требования освободить Бабицкого. Тревога была вполне оправданной: журналиста вполне могли убить и списать это убийство на того самого чеченского полевого командира, кому он будто бы был передан.
Убить Бабицкого власти все же не решились, но и просто освободить его не очень хотелось. «Освобождали» журналиста опять-таки своеобразно. 23 февраля в багажнике автомашины его перевезли в Дагестан. В Махачкале его задержал уже местный ОМОН. Теперь на журналиста завели дело «за подделку документов»: он был задержан с фальшивым азербайджанским паспортом, который его чеченские «друзья» вручили ему, отобрав его собственный…
Освободили Бабицкого лишь в ночь с 28-го на 29-го. МВД видимо, по распоряжению Путина (иначе у нас такие дела не делаются), прислало за ним специальный самолет, доставивший его в Москву.
Всем было ясно: вся эта история с Андреем Бабицким предупреждение всем журналистам, у кого еще оставалось желание ехать в Чечню, правдиво писать о войне: «Смотрите… Бабицкий еще выбрался живым, а вам может и не выпасть такое везение…»
Вернемся, однако, в октябрь 1999-го. 5-го числа РИА «Новости» сообщило, что российские войска «завершили в понедельник (то есть накануне, 4 октября) операцию по созданию санитарной зоны вокруг Чечни». Как заявил командующий Объединенной группировкой федеральных сил генерал-лейтенант Геннадий Трошев, «с севера, востока и запада территория Чечни окружена плотным кольцом войск». Причем кольцо тройное: первый рубеж занимают внутренние войска, второй и третий подразделения Минобороны.
Казалось бы, раз создана «санитарная зона», да еще такая основательная, необходимости продвигаться вглубь чеченской территории нет. Между тем в Оперативном штабе при президенте Чечни (то есть Масхадове) корреспонденту того же агентства сообщили, что такое продвижение идет полным ходом: под контроль российских подразделений перешла станица Шелковская, идут тяжелые бои вблизи станицы Червленая в 35 километрах от Грозного…
Впрочем, сам Путин в этот же день огласил еще более ошеломительную новость: федеральные войска вышли на линию реки Терек, под их контролем находится около трети чеченской территории.
Вот вам и «санитарная зона», вот вам и «наземную операцию, а тем более широкомасштабную, проводить не будем»…
По крайней мере, информационную войну Путин уже выиграл, всех перехитрил.
При этом, однако, он и не думал сворачивать ее: опять-таки 5 октября заявил на встрече с «ведущими российскими политиками», что «правительство России не планирует с помощью военной силы решать политические вопросы, связанные с будущим статусом Чеченской Республики».
(Интересно, а какими же способами они решались и до, и после этого заявления?)
При этом Путин дал и кое-какие пояснения насчет «санитарной зоны»:
Операция по созданию «санитарного пояса» вокруг Чечни, сказал он, далеко не закончена. Нашей конечной целью является уничтожение террористов НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ ЧЕЧНИ (выделено мной. О.М.)
Вот теперь уже с «санитарной зоной», «санитарным поясом» ВОКРУГ Чечни все стало окончательно ясно…
