потому, что сам предпочитал видеть симпатичную крольчиху на соседней подушке.

— Мы хорошая пара, — пробормотала Энни, запуская пальцы в мягкий мех Барнарда. — Тебе тоже одиноко? Чувствуешь себя потерянным и опустошенным?

Впервые в жизни она в полной мере ощутила, каково это — просыпаться одной. Энни не думала о сексе, ей просто хотелось знать, что рядом кто-то есть и этот кто-то ждет, когда она откроет глаза и улыбнется ему.

Кто-то вроде Макса.

С грустной улыбкой Энни снова закрыла глаза и поглубже зарылась в одеяло. Она и так никогда не разбиралась в Максе, а прошлый вечер еще больше усугубил это непонимание. Он целовал се так страстно, а потом остановился и прочитал лекцию о мужском вероломстве.

— В чем-то он прав, — мрачно пробормотала Энни.

Макс — не тот мужчина, который ей нужен. Рядом с этим воплощением сексуальной привлекательности она не могла управлять своими чувствами, и это приводило се в замешательство. К тому же Макс не хочет жить в Митчеллтоне, а ее дом здесь.

— Я не уеду из Митчеллтона, — сказала Энни кролику. — Он красивый мужчина, и ничего больше.

Ее протесты прозвучали смешно.

Надо взглянуть правде в лицо, а правда состоит в том, что такой человек, как Макс, никогда не полюбит провинциалку, которая больше разбирается в овощах, чем в моде. Да он и не думает ни в кого влюбляться. Это просто нелепо — надеяться на невозможное.

Барнард повернулся и спрыгнул на пол. Энни вздохнула. Собеседник он был никакой.

Автомобиль, по звуку напоминающий «БМВ» Макса, остановился перед домом Грейс, и Энни взглянула на часы.

— Десять часов? — удивилась она.

Энни никогда не спала так долго. Осталось меньше часа на сборы. Она откинула одеяло и бросилась в ванную. Сегодня ей предстоит впервые встретиться с шерифом и учителем в своем новом образе.

— Подойди к этому серьезно, — приказала Энни своему отражению в зеркале. — Ты же хочешь выйти замуж, верно?

Ответом было категорическое «да».

К счастью, она долго стояла под душем и вымыла волосы еще вечером, после игры с садовыми разбрызгивателями, и теперь можно не беспокоиться хотя бы об этом. Однако Энни замерла при виде своей мокрой ночной рубашки и валявшегося рядом мужского галстука.

Барнард принес его на кухню, когда они возвращались в дом. Кроличьи зубы проделали дырку в материале, но она безошибочно узнала в галстуке тот, что был на Максе во время их так называемого свидания.

Энни взяла в руки тонкую полоску шелка и пропустила ее между пальцами. Несомненно, на Максе был именно этот галстук, когда он уезжал, так как же Барнард сумел до него добраться?

Должно быть, Макс возвращался.

И он наверняка видел, как она играла с водой. Кровь прилила к ее лицу. Тонкая ткань мокрой ночной рубашки, наверное, была совсем прозрачной, даже в лунном свете.

Почему он ничего не сказал? Просто снова уехал без единого слова?

Хм.

Улыбка пробежала по губам Энни, хоть она и не могла объяснить, почему это доставляет ей такое удовольствие. Разве она не решила, что Макс — не тот мужчина, о котором ей стоит думать? Разве не он угрожает се великому плану выйти замуж? Неужели у нее совсем нет здравого смысла, чтобы всерьез задумываться над тем, что испытал Макс, увидев ее почти обнаженной?

Вообще-то у нее всегда хватало здравого смысла, особенно в отношении Макса Хантера.

Через полчаса Энни глубоко вздохнула и внимательно изучила свое отражение в зеркале. Неплохо. На самом деле не хуже, чем в бархатном платье. Она покружилась перед зеркалом, наслаждаясь шорохом платья, обвившегося вокруг ног. Возможно, наряд чересчур шикарен для церковной службы, но, как гласит пословица, в любви и на войне все средства хороши.

Нагнувшись, Энни застегнула одну дополнительную пуговку на подоле платья, о котором Макс сказал, что оно открывает слишком много. Она не была с ним согласна, но решила пойти на компромисс, раз уж в церковь они отправляются вместе.

Выглянув в окно, Энни увидела его возле дома Грейс. Он стоял, мрачно потирая подбородок.

Что ж, хорошо.

Ему и не нужно больше быть очаровательным. Их практическое свидание закончилось. Теперь Энни возьмет все в свои руки. Она пообещала Максу, что справится сама, ей нужен был только совет для начала.

Схватив сумочку, она побежала вниз по ступенькам — не потому, что забыла слова Макса о том, что надо подождать спутника у двери. Просто урок закончен. Лучший способ восстановить прежние дружеские отношения — это вернуть все на круги своя, и чем быстрее, тем лучше.

— Привет, Макс! — выйдя на улицу, крикнула Энни жизнерадостным голосом. — Как спалось?

Лишь только эти слова сорвались с языка, она закусила губу.

Ей не следовало говорить про сон, хоть это был и невинный вопрос, который Энни задавала ему сотню раз. Но как вести себя с мужчиной, с которым ты страстно целовалась? Как теперь расслабиться и притвориться, что все в порядке, прекрасно зная, что так никогда больше не будет?

— Хорошо.

— Что же… замечательно.

Макс сжал руки в карманах, пытаясь отвести взгляд от Энни. На ней было то самое платье, против которого он так протестовал в магазине, то есть сегодня в се выборе была доля неповиновения. Он не прощен за фиаско, которым закончилось их свидание, и нет смысла винить ее в этом.

Черт, из них двоих только у него есть опыт любовного общения. Он должен был следить, чтобы все не зашло так далеко.

Никакой женщине не понравится услышать, что ее целуют в качестве «урока». А он именно это использовал как отговорку, чтобы скрыть свои истинные чувства.

— Энни, я… — Слова застряли у Макса в горле.

— Да''

— Я подумал кое о чем.

Он вновь замолчал, вспоминая, что Энни прячет от него часть себя. Как она отнесется к его словам?

— Однажды… ты сказала, что я не люблю женщин, которые спорят со мной.

— Ты и не любишь, — благоразумно ответила она.

— Именно поэтому ты мне не возражаешь?

Удивление отразилось в ее глазах, но она просто пожала плечами.

— Разве мы с тобой недостаточно спорили в последнее время?

— Да, в последнее время.

Макс сильнее, чем намеревался, выделил эту фразу.

Она вздохнула.

— Раньше нам не из-за чего было спорить. Да мы и не говорили ни о чем серьезном.

. — Конечно, говорили. Мы же друзья.

Энни повернулась к саду, желая, как ему показалось, скрыть от него свое лицо.

— Мы играли в лото и обсуждали политику. Говорили о бейсболе, архитектуре и моих планах насчет сада. Немного, конечно, и о Грейс, но по большей части о всяких мелочах.

Внезапно Макс понял, что Энни хочет этим сказать. Женщины часто обвиняли его в неумении поговорить по душам, но впервые это действительно имело значение. И еще он понял: ему не хочется, чтобы Энни менялась, потому что он боится потерять се. Если они не будут ссориться, кричать друг на друга, то не будет и причин, чтобы их дружба прекратилась.

Хотя… возможно, Макс не такой друг, какой нужен Энни.