попыталась раствориться в толпе.

— А каково австралийке в Беверли-Хиллз? — снова окликнул он Джейд.

Она замерла на секунду.

— Каково это — быть так далеко от дома? — уточнил Лукас.

Джейд развернулась.

— Вы заметили мой акцент? Странно, почти никто его не замечает…

Она поступила на работу в клинику три года назад, многого достигла и была наследницей трона Делла-Боска.

— Мистер Демакис… — начала Джейд.

— Лукас, — поправил он, стараясь придать голосу прежнюю мягкость. Он слишком долго этого ждал и вот только что чуть не потерял ее. — Зовите меня Лукас. Так будет удобнее.

На секунду Джейд задумалась, прикусив белыми зубками нижнюю губу.

— Хорошо… Лукас, — кивнула она, помолчав. — А что вас, собственно, привело на праздник в честь нашего фонда? Я что-то не припомню вашего имени в списках. Вы кого-то сопровождаете?

Лукас позволил себе улыбнуться, прочитав в ее глазах неподдельный интерес. Нет, он ее не потерял. Она все так же любопытна, все так же им интересуется, все так же чувствует к нему влечение…Что ж, это облегчит его работу.

— Нет, я пришел один.

Она удовлетворенно кивнула.

— Тогда почему вы здесь?

— Только по одной причине, — Демакис взял Джейд за руку и нежно вложил ее ладонь в свою, — но очень, очень важной причине, поверьте мне…

— Неужели? — голос Джейд звучал крайне заинтригованно.

Лукаса снова охватило волнение. Он почувствовал нежный аромат, исходивший от нее. Ему казалось, что какое-то колдовство окутало его. Волшебные голубые глаза, струящиеся волосы цвета меда…

Его желание возрастало. Он снова представил, как будет целовать изящную шею, сладкие припухшие губы, каждую клеточку ее тела, пока она не в силах будет сдержать крик.

— Я пришел сюда, чтобы встретить вас, — хрипловато произнес Лукас и увлек ее на танцпол.

Нет, он явно лукавит. Но почему? Зачем он здесь на самом деле? Джейд снова и снова задавала себе этот вопрос.

Однако сейчас, когда Лукас Демакис столь искусно кружил ее в танце, когда она чувствовала рядом его сильное тело, ей отчаянно хотелось верить ему. Ее разум противился этому, кричал, что это полное безумие, но разгоряченное тело говорило совсем другое.

Оно жаждало близости.

С каждым шагом Джейд уносилась все дальше от мыслей про клинику, медицину, реальность. В крепких объятиях Лукаса Демакиса она чувствовала себя безрассудной и легкой как ветер, ей было необыкновенно хорошо.

Лукас молчал, и Джейд была не против. Сейчас ей казалось, что она не в состоянии связать и двух слов. И ей было все равно — она была в руках самого привлекательного мужчины в этом зале. Да и не только в зале — на всем белом свете.

Его голова склонялась к ней, горячее дыхание становилось все ближе. Когда их тела соприкасались, Джейд чудилось, что ее сердце сейчас выпрыгнет из груди и она просто-напросто умрет.

Медленная и очень чувственная музыка, напряженная атмосфера, сильное тело Демакиса рядом — все это опьяняло, затмевая все вокруг.

Его губы касались мочки ее уха, рука сползала со спины все ниже к талии, большой палец медленно двигался вдоль по позвоночнику. Не в силах справиться с собой, Джейд все ближе и ближе склоняла к нему голову.

— Как вы прекрасны, — тихо прошептал Лукас, и сердце Джейд подпрыгнуло куда-то к горлу от волнения, дыхание перехватило. В этом зале было так много красивых женщин, но он сказал эти слова ей. Господи, именно ей!

Джейд прекрасно понимала, что ее открыто соблазняют, прямо у всех на виду, но разум был бессилен в борьбе с чувственным влечением тела.

— Я хочу заняться с вами любовью, — хрипло прошептал Лукас ей в ухо.

Она начала задыхаться. Его прямота шокировала… но и очаровывала одновременно. Ее тело было готово к этому еще до того, как он произнес эти сладкие слова вслух.

Что же делать? Она даже не в силах обидеться. Его горячие губы прикасались к ее шее, и Джейд почувствовала, как напряглись ее соски под тонкой тканью платья.

— Итак? — проговорил Лукас, не давая ей никакого шанса. — Займись со мной любовью, Джейд. Займись со мной любовью… сейчас.

От произнесенных им слов, оттого, как сладострастно промолвил он ее имя, у Джейд закружилась голова.

Почему она не может отдаться преследующему ее желанию? Почему бы не отдаться силам страсти, которая буквально пронизывает ее насквозь?

Джейд подняла голову, посмотрела в его темные глаза и поняла, что не может заставить себя солгать. Не может сказать «нет». Она никогда не была из тех женщин, которые способны лечь в постель с незнакомцем, перекинувшись с ним всего лишь парой слов. Но сейчас…

— Вы… вы очень привлекательны, — пролепетала она, — и я признаю, что увлеклась…

— Но?

— Но я не защищена.

Яркая вспышка в его глазах сказала ей, что он не разочарован ее наивным признанием. Лукас увлек Джейд из зала.

— Позволь мне самому позаботиться об этом. Ты ведь можешь довериться мне, не так ли?

Несмотря на потоки прохладного воздуха, охватившие их на выходе, Джейд чувствовала, что ее бедра были горячими и влажными. Ее сердце бешено колотилось, и она с трудом передвигалась на подгибающихся ногах, ощущая его ладонь на своей талии.

Лукас увлекал ее за собой. Увлекал, чтобы заняться с ней любовью.

Тем временем толпа заметно поредела — кое-кто из гостей вышли на террасу, другие рассыпались по укромным уголкам сада, чтобы насладиться обществом друг друга. Джейд никогда не нравилась эта стадия вечеринок в Беверли-Хиллз, но сейчас она сама стала невольной участницей подобных событий.

Возможно, Лукас почувствовал ее колебание — его губы буквально обрушились на нее. Они были столь горячими и страстными, что Джейд охватило безумие, и ей стало уже все равно…

Лукас крепко обхватил ее руками и привлек к своему телу. Джейд почувствовала его внутреннюю мощь, мощь, которая вот-вот войдет в нее. Она таяла от сознания того, что должно было случиться.

Лукас дышал неровно и порывисто.

— Что за этой дверью?

— Библиотека, но она, должно быть, закрыта.

Лукас дернул за ручку — дверь поддалась.

Несмотря на темноту, царящую внутри комнаты, Джейд видела блеск его глаз — он был все ближе к достижению цели, и целью была она. Он жаждал обладать ею больше всего на свете. А она — им.

Их губы снова слились в поцелуе. Дверь за ее спиной закрылась.

Назад дороги не было.