Кори молча улыбнулась.

– Тебе никто уже не поможет, – добавил он. – Никто тебя не спасет.

Кори подумала, что он прав: зрители будут лишь молча созерцать все происходящее на сцене. И никто из них не станет вмешиваться в представление.

Шорты вдруг стали ей тесны, а соски заныли. Винс Рассел, однако, не замечал, что она возбуждена, он хлопал глазами, переминаясь с ноги на ногу, и чувствовал себя на сцене не слишком комфортно. Кори отошла от перегородки и, приблизившись к нему, спросила:

– Ты знаешь, что сейчас произойдет?

– Что? – тупо вытаращив на нее глаза, спросил Винс Рассел.

Кори хитро усмехнулась и отчетливо ответила:

– Ровным счетом ничего, дружок!

В темном зале раздалось разочарованное гудение.

– Это шутка? – глухо спросил Винс.

– Нет, я говорю серьезно. Впрочем, всякое возможно, – уклончиво ответила Кори. – Может быть, я достану из сумки наручники и цепи и пристегну тебя ими вон к той скамье в дальнем углу. Может быть, я выпорю тебя кнутом, так что на спине у тебя вздуются кровавые рубцы. А может быть, я сделаю тебе на заднице клеймо раскаленным железом, чтобы все знали, что ты мой раб. Ну, и как тебе это нравится?

Винс вспотел и испуганно оглянулся по сторонам. Ткань его брюк оттопырилась так, что даже из зала наверняка можно было это заметить. Кори едва не помочилась в трусики, соки потекли из нее ручьем. Собрав волю в кулак, она крикнула:

– Но ничего такого не случится до тех пор, мой милый мазохист, пока ты меня не попросишь об этом! На колени!

– Ты сошла с ума! – выдохнул Винс.

– Нет, я в своем уме! Это ты забыл, кто здесь господин, а кто – раб! Вставай же скорее на колени и умоляй свою госпожу наказать тебя!

Винс метнул исподтишка взгляд на дверь, запертую на ключ, покраснел до корней волос и хрипло произнес:

– Я не могу.

– В таком случае мы попусту теряем время, – спокойно промолвила Кори и наклонилась, чтобы поднять с пола сумку.

– Нет! Подожди! – воскликнул Винс.

Кори выпрямилась и, прищурившись, пытливо взглянула на него. Прикрыв руками свою промежность и не глядя ей в глаза, Винс пробормотал:

– Сначала надень на меня наручники! Тогда я буду вынужден это сделать!

Кори выдержала театральную паузу, давая зрителям возможность оценить эту просьбу. По залу прокатился одобрительный шепот.

Винс наконец поднял на нее взгляд, и Кори заметила, что его карие глаза возбужденно блестят. Ее так и подмывало запустить руку в трусики и поласкать свою промежность.

Безвольно ссутулившись, Винс промямлил:

– Я не ожидал, что все так обернется. Я надеялся, что все случится иначе... Я думал, что... – Он осекся и уставился в пол.

Кори выразительно молчала. Винс встал на колени и воскликнул:

– Пожалуйста! Помоги мне!

Нарастающая боль в лоне сводила Кори с ума. Она судорожно вздохнула и погладила Винса ладонью по мокрой щеке, чувствуя к нему жалость и нежность.

Он поднял голову и глухо сказал:

– Наконец-то! Именно этого я от тебя и добивался.

– Я понимаю, – ответила Кори, глядя на стоявшего перед ней на коленях здоровяка, напрочь лишенного чувства гордости и воли. Лицо его пылало, пот катился с него градом, руки безвольно упали, каждое слово давалось ему с трудом.

– Мне тоже доводилось выступать в роли господина, – продолжал он. – И ты видела, как меня наказывали, уткнув в грязную лужу лицом. Мне казалось, что я смогу забыть этот эпизод. Но сейчас я понял, что заблуждался. Поэтому, умоляю тебя, положи меня снова ничком и делай со мной все, что тебе будет угодно! Я исполню любой твой приказ, моя повелительница!

В зале поднялся шум. Но Кори моментально сообразила, как заставить публику притихнуть. Она топнула ножкой и воскликнула:

– Тогда целуй! Докажи, что ты действительно мой покорный раб и готов исполнить все мои прихоти.

Ее голая нога в туфле вспотела и пахла совсем не аппетитно. Но Винса Рассела это не остановило, он пополз к ноге своей госпожи на коленях и, лизнув туфлю, упал ничком, сотрясаясь в рыданиях от радости.

– О, моя дорогая госпожа! – хрипел он. – Я счастлив служить тебе!