Корпоративный стиль – про-английский по самому определению – дополняла спорадическая, доносившаяся сразу из нескольких мест музыка. Песни исполнялись на разных языках, я разобрал слова тайской и французской речи. Никто не обращал на нас внимания.

Смешение языков кое о чем напомнило. Сорвав пленку с пачки «Лэндфолл-лайт», я закурил.

– Ответьте мне, Хэнд, что это вы демонстрировали сегодня на рынке? Что еще за язык, на котором разговаривали вы трое? Что за жесты левой рукой?

Хэнд пригубил кофе и отставил чашку в сторону.

– Вы не поняли?

– Вуду?

– Идете верной дорогой.

Кислое выражение на лице функционера «Мандрагоры» подсказывало мне, что сам он этой дорогой идти не собирается. Даже через миллион лет. Выдержав для приличия паузу, Хэнд продолжил:

– Впрочем, на этом языке не говорят уже несколько сотен лет. Как не являлось таковым и его истинное название. И как многие, не знающие предмета, вы более чем упрощаете.

– Я полагал, что предмет есть то, чем всегда был этот культ. А упрощение способствует позитивному мышлению.

Хэнд рассмеялся.

– В таком случае мышление окажется занятием массы, не так ли?

– Так всегда и было.

– Хорошо, возможно, что так.

Хэнд отпил еще кофе и снова обратился ко мне, продолжая держать чашку в руке.

– Вы и в самом деле отрицаете Бога? Не верите в высшую силу? Харланцы в основном синтоисты, так? Но есть и христиане?

– Я ни то, ни другое.

Мой ответ прозвучал без всякой интонации.

– Однако вы не отказываетесь принимать смену дня и ночи. Почему не найти себе союзника, когда неумолимые силы вселенной со всей жестокостью давят на ваше существо?

– Хэнд, я был на Иненине, – сбросив пепел с кончика сигареты, я вернул ему улыбку в почти целом виде. – На Иненине я слышал крики солдат, на которых жестоко надавила вселенная. Они взывали ко всем высшим силам одновременно и на всех частотах радиоспектра. И я не знаю ни одного случая чуда. Могу прожить без таких союзников.

– Бог не прислушивается к нашим приказам.

– Похоже, что не прислушивается. Ладно, скажите лучше, что такое этот Семетайр? Что еще за шляпа и пальто? Он играет некую пьесу, не так ли?

– Верно. – На сей раз в голосе чиновника звучала откровенная неприязнь. – Он принял облик Геда, то есть властелина мертвых…

– Очень остроумно.

– Да… Приняв этот облик, он надеялся овладеть умами. Вероятно, смог что-то воспринять или впрямь имел влияние на слушателей. Впрочем, не настолько, чтобы полностью соответствовать роли. В этой сцене я выглядел лучше. – Лицо Хэнда осветила мимолетная улыбка. – Думаю, он просто декларирует определенные позиции. На мой взгляд, я дал это понять. Можно сказать так: предъявил свой реальный мандат, зафиксировав факт его, Семетайра, весьма небрежной игры.

– Странно, что Геда не попытался занять свое законное место.

Хэнд вздохнул.

– На самом деле похоже, что Геда, как и вы, видит ситуацию в юмористическом ключе. Мудрейшего не так просто сбить с толку.

– Что вы говорите… – Наклонившись вперед, я пытался найти в его лице малейший след иронии. – Мне что, поверить в эту чушь? То есть это что, серьезно?

Секунду Хэнд рассматривай меня, потом запрокинул голову вверх и поднял руку к небу:

– Посмотрите на это. Ковач. Мы сидим и пьем кофе, находясь так далеко от Земли, что едва ли сумеем найти в ночном небе звезду по имени Солнце. Нас унесло сюда ветром измерения, которое не то что невозможно увидеть, а нельзя даже представить. Наши сны хранятся в памяти машин, способных выносить о нас суждения и настолько совершенных, что машины эти заслужили право называться именем бога. Нас воскрешают, перенося в чужие тела, выращенные в тайных местах, не имеющих ничего общего с утробой женщины. Ковач, все это – факты нашего существования. Так чем же они отличаются и чем же менее загадочны в сравнении с верой в существование мира иного, где души умерших людей обитают рядом с созданиями, превосходящими нас настолько, что должны называться богами?

Я смотрел куда-то в сторону, слегка озадаченный страстной речью Хэнда. Религия – забавное явление, иногда влияющее на своих адептов самым непредсказуемым образом. Оставив сигарету, я постарался отыскать слова, подходящие для ситуации.

– Хорошо. Тем не менее различие существует, и в свое время факты нашего существования не были плодами воображения никому не интересных святош – до того, как люди оторвались от Земли или изобрели нечто, напоминавшее машины. Я говорю о степени соответствия и о том, что реальность, в которой мы здесь находимся, подходид нам больше, чем ваш загробный мир.

Хэнд улыбнулся. Похоже, он совершенно не обиделся и даже остался доволен собой.