американской сухопутной и военно-морской помощи.
В июне 1944 г. центр тяжести военных действий снова переместился в Европу: союзные войска под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра и генерала Монтгомери начали освобождение Франции с плацдарма в Нормандии. Военные историки до сих пор спорят по поводу военной тактики Великобритании в завершающий период войны. Особенно много противоречий вызывают промедления в продвижении через Северную Францию и Нидерланды. Высадка десанта в Арнеме закончилась поражением. Но все равно это была стремительная и триумфальная кампания. Девятого мая 1945 г. именно Монтгомери принял официальную безоговорочную капитуляцию германских войск в Люнебург-Хит. Несколькими днями раньше Гитлер покончил с собой. После двух атомных бомбардировок, разрушивших города Хиросима и Нагасаки и унесших жизни 110 тыс. человек, Япония тоже сдалась.
Эта война не породила ни сомнений в ее необходимости, ни восторженного джингоизма, как Великая война 1914-1918 гг., но она укрепила национальное самосознание. Главным было то, что в течение шести лет, пока длилась Вторая мировая война, погибло меньше британцев, чем за четыре года изнурительного окопного противостояния 1914-1918 гг. За шесть лет было убито 270 тыс. военнослужащих и 60 тыс. мирных жителей погибло в результате воздушных налетов немецкой авиации. Военные действия происходили далеко от Британских островов и носили эпизодический характер. Кроме того, они велись более эффективно благодаря хорошей технической оснащенности. Даже такие ветераны движения за мир, как философ Бертран Рассел, считали эту войну почти «оправданной». Но многие жизненно важные вопросы, касающиеся внешнеполитической роли Британии, оставались без ответа. Несмотря на то что Англия вернула себе контроль над Гонконгом, Сараваком, Малайей и Сингапуром в Азии, а также над Британским Сомали в Африке, имперская система на Дальнем и Ближнем Востоке подверглась тяжелому испытанию. На всех конференциях военного времени и на Потсдамской конференции июля-августа 1945 г. американцы старались ускорить процесс деколонизации, что заставило Черчилля сказать однажды, что он не затем стал первым министром короля и вел кровавую войну в течение шести лет, чтобы председательствовать на похоронах Британской империи. Но события опередили его замыслы.
Воздействие войны на внутреннюю жизнь страны было тоже огромным. Как и во время прошлой войны, в образе жизни и структуре населения Британии произошли большие перемены: вся социальная и экономическая жизнь была централизована и поставлена под государственный контроль. Но в отличие от 1914-1918 гг. бюрократический аппарат работал более эффективно, поэтому предполагалось, что он будет функционировать таким же образом и в послевоенный период. Итогом войны стало осознание необходимости равенства людей, осознание, какого Британия не знала за всю свою предшествующую историю. Писателю Оруэллу даже показалось, что произошла социальная революция, о чем он написал в своем произведении «Лев и Единорог». Карточная система, противогазы, удостоверения личности и другие меры военного времени выпали на долю каждого в равной степени и создали ощущение справедливости для всех. Все вместе страдали от воздушных налетов. Огромное впечатление оказала на детей Лондона, Бирмингема, Ливерпуля и других городов эвакуация в сельскую местность Англии и Уэльса. Впервые представителям разных слоев населения, никогда не встречавшимся прежде, пришлось столкнуться нос к носу, хотя это не значило, что они поняли или полюбили друг друга. Эвакуация дала возможность значительно улучшить питание и медицинское обслуживание детей, живших в городских трущобах, что положительно сказалось на их физическом и умственном развитии. Что же касается их родителей, то после страшного упадка 30-х годов война обеспечила им полную занятость. Равенство военных лет дало надежду на возможность социального планирования, хотя связь между людьми, работавшими на заводе или в шахте, и лондонскими бюрократами, отнюдь не сидящими за чертежными досками или проводящими время на совещаниях, была очевидной и хорошо отлаженной. В результате ощущение единства и равенства в принесении жертв, возникшее в годы войны, породило новые требования к публичным политикам. У всего населения, в том числе у военных, созрело убеждение, что на этот раз лозунг превращения Британии в «страну, достойную своих героев» не должен быть забыт и отброшен, как это случилось после 1918 г. Такое настроение британцев нашло точное отражение на страницах иллюстрированного журнала «Пикчер пост», издаваемого во время войны Томом Хопкинсоном, в газете «Дейли миррор» и в популярных радиопередачах, которые вел йоркширец Дж.Б.Пристали, чей природный радикализм напоминал стиль Уильяма Кобетта.
Самым известным документом, также отражающим запросы людей того времени, стал доклад Уильяма Генри Бевериджа, обнародованный в ноябре 1942 г. Сам Беверидж был экономистом строго академического толка, но в своем докладе он предложил современную схему системы социального обеспечения, в которой предусматривались пособия по беременности и на детей, страхование на случай болезни и безработицы, пенсии по старости и вспомоществование на похороны, финансируемые из доходов от налогообложения. Восторженная реакция публики на этот доклад сделала совсем нехаризматичного Бевериджа знаменитостью, и он получил прозвище Народный Уильям. Такая реакция показала, что социальные вопросы останутся в центре внимания общественности и после войны, а среди них приоритетным станет бесплатное национальное здравоохранение. Доклад Барлоу, в действительности увидевший свет еще в 1940 г., предложил полную реконструкцию экономики районов, пострадавших от депрессии. В результате в 1945 г. был принят Акт о распределении промышленности, и, хотя и с большим опозданием, пошел процесс экономического восстановления таких регионов, как северо-восток Англии и Южный Уэльс, где началась диверсификация и модернизация их инфраструктуры. Доклад Утвотта, сделанный в 1942 г., предложил новый, динамичный подход к городскому строительству. В нем предусматривалось сохранение «зеленого пояса» вокруг городов, меры по контролю за использованием земли и создание новых городских поселков для жителей переполненных старых городов. В основе всех этих планов, выношенных во время войны, лежало намерение добиться полной занятости населения, о чем упоминалось и в бюджете 1943 г., и в Белой книге правительства 1944 г. Было решено, что трагедия 30-х годов, которая привела к застою, бессмысленной трате человеческих и экономических ресурсов и разобщению людей, не должна повториться. Деятели, некогда возглавлявшие демонстрации безработных, теперь работали в правительстве. Среди них – Эллен Уилкинсон (Красная Эллен), член Парламента от Ярроу, в свое время принимавшая участие в организации «голодного марша» 1936 г.
Эта мода на социальные нововведения подкреплялась изменением фискальной политики с упором на антициклические меры, управление спросом и бюджет, учитывающий трудовые ресурсы страны. Подобные новшества были подержаны даже такими традиционалистами, как министры финансов военного времени Кингсли Вуд и сэр Джон Андерсен. Сам Кейнс работал в то время в Министерстве финансов и оказывал большое влияние на группу экономистов, работавшую в кабинете министров. Некогда он резко критиковал послевоенную внутреннюю политику 1919 г., а теперь стал ключевой фигурой не только при определении бюджетной политики внутри страны, но и при заключении международных финансовых договоренностей, в частности при попытке создать благоприятные условия для международной торговли путем принятия Бреттон-Вудской валютной системы. Люди, придерживавшиеся прежде весьма традиционных взглядов, в новой обстановке предлагали самые радикальные меры, например: национализацию основных отраслей индустрии и Банка Англии; введение налога на наследуемый капитал; создание сети государственных медицинских учреждений, где весь персонал получал бы установленную зарплату. Все это провоцировало постоянные столкновения в коалиционном кабинете между министрами – консерваторами и министрами – лейбористами, которые сопровождались снайперским огнем с задних скамеек, где сидели такие флибустьеры, как непоколебимый Эммануэль Шинвел, еврей из Глазго, и блестящий оратор Эньюрин Бивен, бывший шахтер из Уэльса. Впечатляющие социальные и интеллектуальные дискуссии, происходившие под покровительством лидера военного времени Черчилля, значительно больше отвечали духу времени и интересовали публику, чем споры о «реконструкции» 1917-1918 гг.
Война возродила в литературе и искусстве интерес к традиционным ценностям. Но что показательно, литературное творчество не ощутило такого подъема, как в 1914-1918 гг. Ничего похожего на поколение «военных поэтов» не появилось. Художники-баталисты получали государственные дотации для изображения на полотне немецких воздушных налетов и других событий военного времени. Среди них можно упомянуть самых известных: Мура, Джона Пайпера и Грэма Сазерленда.
Любопытно отметить, что музыка, особенно под покровительством Совета по поддержке музыки и других искусств, получила в это время мощный стимул для своего развития. Леди Мира Гесс с успехом давала дневные фортепьянные концерты, что показывало возросший интерес публики к музыкальному искусству. Такие композиторы, как Майкл Типпетт (пацифист по убеждениям, написавший трогательное и
