Английская музыка изменилась мало. Мастер королевской музыки Элгар умер в 1934 г., но после осенне-меланхолического концерта для скрипки, написанного в 1919 г., мало что создал. Романтические мелодии Густава Хольста и Фредерика Делиуса с трудом соперничали с экспериментальными опусами последователей Игоря Стравинского и Арнольда Шёнберга, предлагавших атональную и даже неструктурированную музыку. Музыкальные поэмы Арнольда Бакса и Ральфа Воана Вильямса, написанные с использованием современных композиционных приемов, но при этом глубоко английские по мелодике и темам, показали, что современность можно сочетать с национальной традицией.

Для изобразительного искусства – и в живописи, и в скульптуре – 30-е годы стали временем больших взлетов и новаторства. Работы Генри Мура, сына йоркширского шахтера и ученика Джейкоба Эпстайна, вдохнули жизнь в английскую скульптуру. Еще одним первооткрывателем в этой области стала жена художника Бена Николсона – Барбара Хепуорт. Для живописи того времени характерно необычное разнообразие – рядом с деревенскими полотнами Стэнли Спенсера, наполненными христианской символикой, успешно сосуществовали картины Нэша, который увлекался французским сюрреализмом. В результате того, что в архитектуре и дизайне тоже наступила долгожданная пора новаторства, британские города стали значительно лучше выглядеть. Такого не было со времени процветания Нормана Шоу, Чарлза Войси и Чарлза Ренни Макинтоша, творивших до 1914 г. Британская архитектура продемонстрировала много интересных находок и настоящее чувство освобождения от старых установок. Это проявилось и во впечатляющих фрагментах общественных зданий, созданных под влиянием Вальтера Гропиуса и немецкой школы «Баухауз», и в элементах ар нуво и ар деко, украсивших фабричные корпуса и здания кинотеатров «Одеон», и даже в привлекающем взор оформлении таких обычных, но важных сооружений, как станции лондонского метро, построенных по проектам Франка Пика и Чарлза Холдена. В области, доступной для широкого круга людей, тоже наметился заметный культурный прогресс, хотя и не культурная революция, – оживилась Королевская академия и такие фестивали популярного искусства, как лондонские proms сэра Генри Вуда, проводимые в Альберт-холле.

Если не считать промышленных районов, пораженных депрессией, Британия 30-х годов выглядела как страна, вполне довольная собой и испытавшая подъем творческих замыслов во многих областях культуры. Это настроение резко изменилось в 1937 г., но не из-за внутреннего разлада или переоценки ценностей, а под влиянием событий, происходивших за рубежом. Внутренняя стабильность 20-х и 30-х годов зиждилась на неизменности британской внешней политики. Общество реагировало на предложение Кейнса в 1919 г., и его недоверие стало причиной свержения Ллойд Джорджа в 1922 г. Правые не желали ввязываться в военные авантюры за границей, а левые считали, что условия мира, подписанного в 1919 г., были жесткими и не заслуживают морального оправдания, так как они не ставили целью достижение гармоничного мира, а являлись продуктом империалистической конкуренции. В 20-х годах в Британии предполагали, что в течение еще десяти лет никаких больших войн не случится. В связи с этим британский оборонительный потенциал был ослаблен, что не вызывало протеста общественности. Особенно пострадал военный флот: Черчилль, будучи министром финансов, значительно урезал средства на его содержание. Новая, внушительная по своим размерам, только что достроенная морская база в Сингапуре уже казалась анахронизмом. Британия продолжала оказывать военную поддержку индийским раджам, но постепенно Лондон сумел договориться с Махатмой Ганди и Индийским национальным конгрессом, и в результате военный гарнизон на субконтиненте был сокращен с 57 тыс. человек в 1925 г. до 51 тыс. в 1938 г. Таким же образом постепенно начали налаживаться нормальные отношения с Ирландским свободным государством, и в 1936 г. были подписаны соглашения и практически ликвидированы ирландские долги Британии. Это свело к минимуму возможность военного или военно-морского конфликта с этой страной.

Даже приход к власти Гитлера, ставшего канцлером Германии в январе 1933 г., не вывел общественность Британии из пассивного состояния. За исключением представителя профсоюза транспортных и неквалифицированных рабочих Эрнеста Бевина, лейбористское движение было настроено пацифистски. Рабочие вообще не хотели голосовать за расходы на вооружение, планируемые консервативным в своей основе «Национальным правительством». Среди левых социалистов встречались сторонники Народного фронта, как, например, сэр Стаффорд Криппс, который настаивал на необходимости союза с СССР и утверждал, что только социализм способен разрешить международные противоречия.

Консерваторы, в свою очередь, не желали никаких авантюр во внешней политике, особенно после того, как Болдуин заверил народ, что в будущей войне оборона будет невозможна, поскольку определяющими в ее ведении станут военно-воздушные силы. Бомбардировщик, с его точки зрения, остановить нельзя. Консерваторы мало что сделали, когда потребовалось поддержать авторитет Лиги Наций при разрешении конфликтов в Маньчжурии (1931) и Абиссинии (1935). Среди правых появились люди, говорившие об общности Великобритании и гитлеровской Германии, якобы объединенных тевтонским происхождением и идеями антикоммунизма. Такие, в частности, встречались среди газетных магнатов. Группа подобных политиков и журналистов нашла приют в особняке лорда и леди Астор в Кливдене, на берегу Темзы близ Марло. Широко распространилось мнение, что именно эти люди оказывают влияние на поведение Министерства иностранных дел, настраивая данное ведомство в нужном им политическом направлении.

Когда пришла пора действовать, общество оказалось к этому не готово. В начале 1936 г. Гитлер, нарушив версальские договоренности, вступил в Рейнские земли. Дать военный отпор этой акции призывали свое правительство только несколько политических деятелей, и среди них пребывавший в изоляции, непопулярный тогда Черчилль. Еще раньше, когда Италия захватила Абиссинию, британская публика хотя и неохотно, но одобрила политику умиротворения, проводимую Министерством иностранных дел. В действительности итальянцам позволили оккупировать древнюю империю Африканского Рога при минимальной экономической и военной вовлеченности Британии. Официально много говорилось о поддержке Лиги Наций и о духе коллективной безопасности, но на этом все и заканчивалось. Сэра Сэмюэла Хора, министра иностранных дел, принесли в жертву общественному мнению и отправили в отставку после событий в Абиссинии. Но было очевидно, что политика умиротворения Бенито Муссолини являлась результатом коллективного решения кабинета. Правительственные документы, с которыми теперь можно ознакомиться, подтверждают данный факт. К тому же Хор через несколько месяцев вернулся в правительство, что не вызвало практически никаких возражений. В Испании, где демократически избранное левое республиканское правительство подверглось нападению со стороны правых националистов под предводительством генерала Франко, мятежникам была оказана поддержка со стороны Италии и Германии поставками вооружений. В это же время Британия продолжала твердо следовать принципу невмешательства, хотя такая политика в конечном итоге привела к падению демократии в Испании. В октябре 1937 г. к власти пришел авторитетный политический деятель Н.Чемберлен, который, в отличие от пассивного сторонника умиротворения – Болдуина, был убежден в необходимости активного поиска компромисса с фашистскими диктаторами. Этот факт отразил растущее настроение в поддержку политики невмешательства в дела стран Европы. Такие важные государственные фигуры, как сэр Хорас Вильсон и сэр Невил Гендерсон, посол Великобритании в Германии, много способствовали утверждению подобных настроений.

Однако на разных уровнях общественное мнение начало меняться. Одновременно и правительство стало подумывать о том, что необходимо перестроить национальную оборону, особенно воздушную. Начиная с 1935 г. в процессе модернизации были созданы новые военно-воздушные силы на базе истребителей и радиолокационные установки для защиты воздушного пространства, где использовались новейшие технологии. В коридорах власти время от времени стали слышаться голоса ученых, таких, как Генри Тизард и его соперник Фредерик Линдемаун. Невзирая на давление со стороны Министерства финансов, которое беспокоилось о состоянии платежного баланса, к 1937 г. программа перевооружения шла полным ходом. Теперь уже известно, что неофициально были достигнуты финансовые договоренности с Соединенными Штатами, без помощи которых Британия, все еще находившаяся в трудном экономическом положении, не справилась бы с выполнением военной программы.

На общественное мнение сильно повлияли события гражданской войны в Испании. Не только поэт Оден и писатель Оруэлл, но многие рабочие, движимые чувством интернационализма, пошли сражаться добровольцами в Интернациональную бригаду. Кроме того, еврейские беженцы из Германии донесли до британской общественности правду о гитлеровском режиме и разгуле антисемитизма. Даже такие профсоюзные лидеры, как Бевин и Уолтер Сирин, представители левого крыла лейборизма, резко осудили