усталости, тоски и головной боли — по крайней мере, я начала. В отчаянии я уже была готова отказаться от дальнейших поисков… и тогда появился переулок Призрака!

Мы зашли повидать миссис Брэддок, давнюю близкую подругу миссис Линд. И миссис Брэддок сказала, что, вполне возможно, меня возьмут к себе вдовы.

— Я слышала, они хотят сдать комнату, чтобы иметь возможность платить жалованье Ребекке Дью. Они не смогут больше позволить себе держать Ребекку, если у них не появится какой-нибудь дополнительный источник дохода. А если Ребекка уйдет, кто будет доить их рыжую корову?

И миссис Брэддок устремила на меня суровый взор, словно считала, что мой долг — доить эту рыжую корову, но не поверила бы мне, заяви я хоть под присягой, что умею доить коров.

— Что это за вдовы, о которых ты говоришь? — спросила миссис Линд.

— Да это тетушка Кейт и тетушка Четти[1], — сказала миссис Брэддок таким тоном, будто все, даже любой невежественный бакалавр гуманитарных наук, должны это знать. — Тетушка Кейт — миссис Маккомбер (она вдова капитана Маккомбера), а тетушка Четти — миссис Маклин, обыкновенная вдова. Но все называют их тетушками. Они живут в самом конце переулка Призрака.

Переулок Призрака! Это решило дело. Я знала, что просто должна поселиться у вдов.

— Пойдемте прямо сейчас и поговорим с ними, — умоляюще обратилась я к миссис Линд. Мне казалось, что если мы потеряем хотя бы миг, переулок Призрака вернется в сказочную страну, из которой появился.

— Поговорить-то с ними вы можете, но на самом деле решать, возьмут они вас к себе или нет, будет Ребекка Дью. В Шумящих Тополях, уж поверьте мне, всем заправляет она!

Шумящие Тополя! Такого не могло быть — не могло! Я подумала, что все это мне снится.

Но рядом была миссис Линд, которая заявила, что это очень странное название для дома.

— Так уж его назвал капитан Маккомбер. Это был его дом. Он сам посадил все эти тополя вдоль ограды и очень ими гордился, хотя редко приплывал в Саммерсайд и никогда не оставался дома надолго. Тетушка Кейт обычно говорила, что это большое неудобство, но мы так никогда и не разобрались толком, имеет ли она в виду то, что он мало находится дома, или то, что вообще приезжает… Что ж, мисс Ширли, надеюсь, вам удастся пристроиться там. Ребекка Дью — отличная кухарка и истинный гений по части картофельных блюд. Если понравитесь ей, будете как сыр в масле кататься. Ну а не понравитесь — значит, не понравитесь, вот и весь сказ. Я слышала, тут у нас новый банковский служащий тоже ищет комнату. Может быть, она выберет его… М-да, что-то нечисто, если у Тома Прингля не захотели вас взять. В Саммерсайде полно тех, кто носит эту фамилию, да и многие из тех, кто ее не носит, наполовину Прингли. Их зовут у нас «королевским родом», и вам, мисс Ширли, придется постараться поладить с ними, а иначе дела у вас в нашей школе никогда хорошо не пойдут. Они всегда верховодили в здешних местах: есть даже улица, названная в честь старого капитана Эйбрахама Прингля. Это настоящий клан, а тон среди всей их братии задают две старые леди с Кленового Холма. Я слышала, они настроены против вас.

— Но почему? — воскликнула я. — Они меня совсем не знают!

— Какой-то их дальний родственник подавал заявление на должность директора школы, и все они считали, что ему она и достанется. Так что, когда на должность взяли вас, вся эта шатия запрокинула головы и завыла. Таковы уж люди! Надо принимать их такими, какие они есть. Прингли будут вести речи, сладкие как мед, но действовать во всем против вас. Я не хочу вас обескуражить, но думаю, что вам лучше узнать об этом сразу. Кто остережен, тот вооружен. Надеюсь, все у вас пойдет хорошо — им назло… А если вдовы возьмут вас, вы ведь не будете против того, чтобы есть за одним столом с Ребеккой Дью? Она, понимаете, не служанка, а дальняя родственница капитана Маккомбера. Когда приходят гости, она не садится со всеми за стол — в таких случаях она знает свое место, — но, если вы поселитесь у них, она, разумеется, не будет считать вас гостьей.

Я заверила встревоженную миссис Брэддок, что буду рада есть за одним столом с Ребеккой Дью, и потянула миссис Линд к двери. Мне было необходимо опередить банковского служащего.

Миссис Брэддок последовала за нами в переднюю.

— И постарайтесь не задевать чувства тетушки Четти, хорошо? Ее так легко обидеть. Она такая чувствительная, бедняжка! Понимаете, у нее нет таких денег, как у тетушки Кейт, хотя и у тетушки Кейт их вовсе не так уж много. И кроме того, тетушке Кейт очень нравился ее муж — ее собственный муж, я хочу сказать, — а тетушке Четти не нравился — не нравился ее собственный, я хочу сказать. И неудивительно! Линкольн Маклин был старый чудак… но она думает, что люди вменяют это ей в вину. Как удачно, что сегодня суббота! Будь это пятница, тетушка Четти и думать бы не захотела о том, чтобы взять вас. Казалось бы, эта тетушка Кейт, вдова моряка, должна быть суеверной, правда? Моряки как будто всегда этим отличаются. Но суеверна не она, а тетушка Четти, хотя ее муж был плотником. Она была очень хорошенькой в свое время, бедняжка!

Я заверила миссис Брэддок, что чувства тетушки Четти будут священны для меня, но она последовала за нами к воротам.

— Кейт и Четти не будут разглядывать ваши вещи, когда вас нет дома. Они очень щепетильны в этом отношении. Ребекка Дью, может быть, и взглянет, но сплетничать не будет. А еще я на вашем месте не пошла бы к парадной двери. Они пользуются ею в только по-настоящему важных случаях. Я думаю, ее не открывали со времени похорон капитана Маккомбера. Толкнитесь в боковую дверь. Ключ они держат под цветочным ящиком на подоконнике. Так что, если дома никого нет, просто откройте дверь ключом, войдите и подождите. И ни в коем случае не хвалите кота, так как Ребекка Дью его не любит.

Я пообещала не хвалить, и мы наконец все-таки ушли. Вскоре мы уже стояли в переулке Призрака. Это очень короткая боковая улочка, за которой начинается открытая местность, а виднеющаяся вдали голубоватая гора кажется красивым изображением на театральном заднике. По одну сторону улочки нет никаких домов, и большой участок земли отлого спускается к гавани. По другую сторону — домов всего лишь три. Первый — просто дом, больше о нем сказать нечего. Следующий — внушительный мрачный особняк из красного кирпича с отделкой из серого камня; из скатов мансардной крыши торчат козырьки слуховых окошек, а ее плоская верхняя часть обнесена железными перилами. Со всех сторон к дому подступает такое количество елей и пихт, что его стены едва видны с улицы. В нем, должно быть, ужасно темно. А третий и последний дом — Шумящие Тополя, расположенные прямо на углу поросшей травой улочки, куда выходит парадное крыльцо, и настоящей проселочной дороги, красивой и тенистой, идущей сбоку от дома.

Я влюбилась в него с первого взгляда. Знаешь, есть дома, которые сразу производят на увидевшего их человека огромное впечатление, и по какой-то едва ли поддающейся объяснению причине. Шумящие Тополя из их числа. Я могла бы описать тебе этот дом как белый каркасный домик — очень белый, с зелеными ставнями — очень зелеными, с башенкой на углу и слуховыми окошками по бокам, с отделяющей его от улицы низенькой каменной оградкой, вдоль которой через равные промежутки стоят тополя, и с большим огородом позади него, где в восхитительном беспорядке высажены цветы и овощи… Но это описание не может передать его очарования. Говоря коротко, это дом с пленительной индивидуальностью, в нем есть что-то напоминающее Зеленые Мезонины.

— Вот место для меня. Это было предначертано, — сказала я восхищенно.

Вид у миссис Линд был такой, словно предначертание не внушает ей доверия.

— Далековато от школы, — заметила она с сомнением.

— Ничего страшного. У меня будет хороший моцион. Ах, только взгляните на эту прекрасную рощу берез и кленов за дорогой!

Миссис Линд взглянула, но сказала лишь:

— Надеюсь, тебя не будут изводить комары.

Я тоже надеялась на это. Ненавижу комаров. Один-единственный комар может прогнать мой сон куда лучше, даже чем нечистая совесть.

Я была рада, что нам не пришлось входить в дом через парадную дверь. Она выглядит ужасно мрачно — большая, двустворчатая, выкрашенная в красный цвет, в каждой створке красное стекло с цветочным узором. Кажется, что она совсем от другого дома. Маленькая зеленая боковая дверь, к которой