выражением своих чудесных глаз.

Дождь упорно лил добрых полчаса. Но это время пронеслось незаметно. Когда тучи рассеялись и лучи бледного ноябрьского солнца брызнули наискось через гавань и сквозь сосны, Аня и ее спутник вместе направились домой. К тому времени, когда они добрались до ворот Домика Патти, мистер Гарднер успел попросить позволения «бывать» и получил его. Аня вошла в гостиную с пылающими щеками, сердце билось так, что кровь стучала в кончиках пальцев. Паленому, который вскочил к ней на колени и попытался приласкаться, был оказан весьма прохладный прием. В тот момент Аня, с душой, наполнившейся романтическим трепетом, не могла уделить внимание какому-то корноухому коту.

В тот же вечер в Домик Патти была доставлена посылка для мисс Ширли: коробка с дюжиной великолепных роз. Фил дерзко набросилась на выпавшую из букета карточку и прочитала имя и стихотворную цитату на обороте.

— Ройэл Гарднер! — воскликнула она. — Ну и ну, Аня, я и не знала, что ты знакома с Роем Гарднером!

— Я встретила его сегодня в парке во время дождя, — поспешила объяснить Аня. — Ветер вывернул мой зонтик, а он пришел мне на помощь.

— О! — Фил с любопытством вгляделась в Анино лицо. — И неужели это чрезвычайно банальное происшествие может служить основанием для того, чтобы он присылал нам дюжинами розы на длинных стеблях вместе с очень сентиментальными стишками? Или для того, чтобы мы заливались божественно прекрасным румянцем, когда смотрим на его записку? О Анна, выдает тебя твое лицо!

— Не говори глупостей, Фил. Ты знаешь мистера Гарднера?

— Я встречала двух его сестер и слышала о нем самом, как слышал любой достойный человек в Кингспорте. Гарднеры принадлежат к числу самых богатых и аристократических «синеносых» семейств. Рой восхитительно красив и умен. Два года назад здоровье его матери заметно пошатнулось, и он был вынужден оставить университет и выехать с ней за границу — отец его умер. Для него, вероятно, было большим разочарованием то, что пришлось бросить учебу, но говорят, он вел себя в этих обстоятельствах очень мило и совсем не роптал. О-ля-ля, Аня! Пахнет романом! Я почти завидую тебе, но не совсем. Рой Гарднер — это все же не Джонас.

— Дурочка! — снисходительно сказала Аня. Но в ту ночь она долго лежала без сна, да ей и не хотелось засыпать. Ее фантазии были куда более пленительны, чем любые видения царства снов. Пришел ли наконец настоящий Принц? Вспоминая те чудесные глаза, что вглядывались так глубоко в ее собственные, Аня была очень склонна поверить, что пришел.

В Домике Патти девушки собирались на прием, который, по традиции, устраивали в феврале третьекурсники для четверокурсников. Аня с удовлетворением рассматривала свое отражение в зеркале голубой комнаты. В этот день на ней был особенно красивый наряд. Первоначально он представлял собой всего лишь простое шифоновое платье на чехле из кремового шелка. Но Фил настояла на том, чтобы взять его с собой в Болинброк на рождественские каникулы, и вышила крошечные розовые бутоны по всему шифону. Руки у Фил были искусные, и результатом ее трудов оказался наряд, ставший предметом зависти всех редмондских девушек. Даже Элли Бун, чьи платья были выписаны из Парижа, неизменно пожирала глазами эту розовую фантазию всякий раз, когда Аня следовала вверх по главной лестнице Редмонда в своем новом платье.

Аня пыталась решить, к лицу ли ей вколотая в волосы белая орхидея — орхидеи прислал ей к этому приему Рой Гарднер, и она знала, что ни у одной девушки в Редмонде не будет таких цветов в этот вечер. Вошедшая в комнату Фил остановила на Ане восхищенный взгляд.

— Аня, сегодня, без сомнения, твой черед быть красавицей. На девяти вечеринках из десяти я легко могу превзойти тебя очарованием. Но на десятой ты нежданно расцветаешь и затмеваешь меня. Как это тебе удается?

— Это просто платье, дорогая. Хорошенькие перышки.

— О нет. В последний раз, когда ты вспыхнула такой удивительно яркой красотой, на тебе была старая синяя блуза из шерстяной фланели — та, которую тебе сшила миссис Линд. Если Рой еще не потерял голову из-за тебя, это непременно случится с ним сегодня. Но орхидеи в твоем наряде мне не нравятся. Нет, это не зависть. Орхидеи не вписываются в твой облик. Они слишком экзотичные… слишком тропические… слишком вызывающие. Хотя бы уж в волосы их не вкалывай.

— Хорошо, не буду. Надо признаться, что и сама я не люблю орхидеи. Для меня они какие-то чужие. Рой нечасто присылает их — он знает, я люблю цветы, с которыми могла бы жить. А орхидеи — цветы, с которыми можно лишь ходить в гости.

— А мне Джонас прислал к этому вечеру прелестные розовые бутоны… но сам он не приедет. Он сказал, что должен проводить сегодня молитвенное собрание в трущобном квартале! Я думаю, он просто не захотел приехать. Ах, Аня, я ужасно боюсь, что он меня ни капельки не любит. И я все пытаюсь решить, следует ли мне зачахнуть от горя и умереть или продолжить учебу, получить степень бакалавра и стать благоразумной и полезной особой.

— Стать благоразумной и полезной ты. Фил, все равно не сможешь, так что лучше зачахни и умри, — сказала Аня без всякого сочувствия.

— Бессердечная Аня!

— Глупая Фил! Ты же отлично знаешь, что Джонас любит тебя.

— Но он не хочет сказать мне об этом. И я не могу заставить его сказать. Он производит впечатление влюбленного — это я признаю. Но то, что говорят одни лишь глаза, не может служить достаточным основанием для того, чтобы начинать вышивать салфеточки и делать мережку на скатерти. Я не хочу браться за эту приятную работу, пока не буду по-настоящему помолвлена. Я боюсь искушать Судьбу.

— Мистер Блейк не решается сделать тебе предложение, Фил. Он беден и не может обеспечить тебе такую жизнь, к какой ты привыкла. Ты сама знаешь, что это единственная причина, по которой он все еще не заговорил о любви.

— Да, так, наверное, оно и есть, — с грустью согласилась Фил. — Но ничего, — тут же добавила она, оживившись, — если он не сделает предложение мне, я сделаю предложение ему, вот и все. Так что все непременно будет хорошо. Я не буду тревожиться… Между прочим, Гилберт Блайт везде ходит с Кристиной Стюарт. Ты уже слышала об этом?

В этот момент Аня застегивала на шее тонкую золотую цепочку. Неожиданно оказалось что с замочком трудно справиться. Что это ним… или с ее пальцами?

— Нет, не слышала, — отозвалась она небрежным тоном. — Кто эта Кристина Стюарт?

— Сестра Рональда Стюарта. Она приехала в Кингспорт этой зимой — учиться музыке. Я ее еще не видела, но говорят, она очень красива и Гилберт от нее без ума. Как я сердилась на тебя, Аня, когда ты отказала Гилберту! Но тебе был предназначен судьбой Рой Гарднер. Теперь я это вижу. Так что ты все-таки была права.

Аня не покраснела, как она обычно краснела, когда девушки выражали мнение, что ее предстоящий брак с Роем Гарднером — дело решенное. Ей вдруг стало невесело. Болтовня Фил показалась пустой и вздорной, а вечерний прием невыносимо скучным. Бедняга Паленый получил затрещину.

— Сейчас же убирайся с подушки, ты, негодный кот! Почему ты не сидишь на полу, где тебе положено быть?

Она подхватила свои орхидеи и сбежала вниз, где под наблюдением восседающей в своем кресле тети Джеймсины согревались вывешенные в ряд перед камином пальто девушек. Рой Гарднер ждал Аню и от нечего делать дразнил кошку Сару. Кошка Сара относилась к нему неблагосклонно. Она всегда поворачивалась к нему спиной. Но всем остальным в Домике Патти он очень нравился. Тетя Джеймсина, очарованная его неизменной почтительной вежливостью и просительным тоном его восхитительного голоса,