Глава 15
Мечта в кривом зеркале
— Еще неделя, и мы вернемся в Редмонд, — сказала Аня с улыбкой. Ей было радостно думать о возвращении к учебе, редмондским аудиториям и редмондским друзьям. Приятными были и мечты о жизни в Домике Патти. При мысли о нем в душе возникало теплое чувство, словно это был родной дом, хотя она никогда в нем не жила.
Но и минувшее лето тоже было очень хорошим. Это было время радостной жизни под летним солнцем и ясным небом, время наслаждения всем здоровым и благотворным, время обновления и углубления старой дружбы, время, когда она училась жить более самоотверженно, трудиться более терпеливо, забавляться более сердечно.
«Уроки жизни получают не только в университете, — думала она. — Жизнь учит нас повсюду».
Но, увы, заключительная неделя этих приятных каникул была испорчена одной из тех проказ судьбы, которые напоминают мечту, отраженную в кривом зеркале.
— Ну как, пишешь еще рассказы-то? — добродушно спросил мистер Харрисон однажды вечером, когда Аня пила чай вместе с ним и миссис Харрисон.
— Нет, — ответила Аня довольно сухо.
— Да я не хотел тебя обидеть. Просто миссис Слоан сказала мне на днях, что около месяца назад на почте был опущен в ящик большой конверт, адресованный монреальской компании «Роллингз», той самой, что производит пекарский порошок, и миссис Слоан подозревает, что кто-то у нас в Авонлее надеется получить приз, предложенный этой компанией за лучший рассказ, в котором упоминалось бы название их пекарского порошка. Она говорит, что почерк на конверте был не твой, но я подумал, может быть, это все- таки ты.
— Разумеется, нет! Я видела объявление об этом конкурсе, но даже и не думала принимать в нем участие. На мой взгляд, это было бы просто недостойно — писать рассказ, чтобы рекламировать пекарский порошок! Ничуть не лучше, чем забор Джадсона Паркера с аптекарскими объявлениями!
Такие вот слова изрекла Аня высокомерно, не подозревая об уготованной ей юдоли унижения. В тот же вечер в комнатку в мезонине впорхнула Диана с сияющими глазами и очень румяными щеками, держа в руках какое-то письмо.
— Ах, Аня, это письмо тебе. Я была на почте и решила, что принесу его сама. Распечатай поскорее. Если это то, что я думаю, я буду без ума от радости.
Аня, озадаченная, вскрыла конверт и прочитала следующий текст, отпечатанный на машинке.
Сударыня!
С большим удовольствием сообщаем Вам, что Ваш прелестный рассказ «Раскаяние Аверил» получил приз в двадцать пять долларов на нашем последнем конкурсе. Чек приложен к этому письму. Мы обеспечим публикацию Вашего рассказа в ряде ведущих канадских газет, а также намерены издать его отдельной брошюрой для распространения среди наших постоянных покупателей. Благодарим Вас за проявленный Вами интерес к нашему конкурсу.
Искренне Ваши,
Компания «Роллингз»'.
— Ничего не понимаю, — сказала Аня растерянно.
Диана хлопнула в ладоши.
— Я
— Диана!
— Да, это я! — ликующе воскликнула Диана, присев на кровать. — Как только я увидела объявление о конкурсе, так сразу подумала о твоем рассказе и сначала хотела предложить с тебе послать его. Но потом я побоялась, что ты не пошлешь, — ты уже потеряла веру в то, что он хорош, — и поэтому я решила, что лучше пошлю копию, которую ты позволила мне снять, а говорить ничего не буду. Тогда, если он не получит приз, ты никогда об этом не узнаешь и тебе не будет неприятно, так как рассказы, которые не победили, компания обратно не высылает, а если ты выиграешь конкурс, то это будет такой чудесный сюрприз!
Диана не была проницательнейшей из смертных, но в эту минуту даже от нее не укрылось то, что Аня отнюдь не сияет от радости. Удивление на ее лице было — это без сомнения, но где же восторг?
— Ах, Аня, да ты, кажется, ни капельки не довольна! — воскликнула Диана.
Аня немедленно изобразила улыбку.
— Я, конечно, могу быть только благодарна тебе за твое бескорыстное желание доставить мне удовольствие, — медленно произнесла она. — Но понимаешь… я так ошеломлена… я не могу это осознать… и я… я не понимаю. В моем рассказе не было ни слова о… о… — Аня почти поперхнулась этими словами, — пекарском порошке.
— Про порошок добавила я, — сказала Диана, почувствовав себя увереннее. — Это было проще простого, и, конечно, мне очень пригодился опыт, полученный в нашем литературном клубе. Помнишь эпизод, где Аверил печет пирог? Ну вот, я просто добавила, что она использовала пекарский порошок компании «Роллингз» и что именно поэтому пирог оказался таким удачным. И еще, в последнем абзаце, где Персиваль заключает Аверил в объятия и говорит: «Любимая, грядущие прекрасные годы принесут нам счастье в доме нашей мечты», я добавила: «…в котором мы не будем пользоваться никаким другим пекарским порошком, кроме порошка компании „Роллингз“».
— О! — задохнулась бедная Аня, словно на нее вылили ушат ледяной воды.
— И ты выиграла двадцать пять долларов! — продолжила Диана с торжеством. — А «Канадская женщина», как я слышала от Присиллы, платит только пять долларов за рассказ!
Аня дрожащими пальцами протянула подруге ненавистный розовый чек.
— Я не могу взять его: он твой по праву, Диана. Ты послала рассказ и внесла исправления. Я… я, конечно, никогда не послала бы его. Так что ты должна взять чек.
— Тут уж я сама разберусь, — возразила Диана. — То, что я сделала, было совсем нетрудно. Мне достаточно чести быть подругой победительницы… Ну, мне пора. Мне надо было бежать с почты прямо домой, так как у нас гости. Но я просто не могла не зайти и не узнать новости. Я так рада за тебя, Аня!
Аня вдруг наклонилась, обняла Диану и поцеловала ее в щеку.
— Я думаю, Диана, что ты самый лучший и верный друг на свете. — Голос Ани чуть дрогнул. — И, уверяю тебя, я ценю те побуждения, из которых ты это сделала.
Диана, довольная и смущенная, удалилась, а бедная Аня, бросив невинный чек в ящик комода так, словно это была плата не автору рассказа, а наемному убийце, упала на постель, проливая слезы стыда и оскорбленных чувств. Ей никогда не смыть с себя этот позор… никогда!
Ближе к вечеру в Зеленых Мезонинах появился Гилберт, горящий нетерпением поздравить ее, так как до этого он заходил в Садовый Склон, где и услышал от Дианы радостную новость. Но слова поздравления замерли у него на устах при виде Аниного лица.
— В чем дело, Аня? Я ожидал найти тебя сияющей от радости. Победа на конкурсе компании «Роллингз»! Браво!
— О, Гилберт, от тебя я этого не ожидала, — взмолилась Аня тоном, в котором слышалось «И ты, Брут!»[42]. — Я думала, что уж ты-то поймешь! Разве ты не видишь,
