Гвендолин покачала головой:
– Я не буду прятаться и не стану просить твоих людей защищать меня против их воли. Они ничего не сделали, чтобы спровоцировать нападение Максуинов. Это моя битва, а не их, Макдан.
Она направилась к двери.
Алекс схватил ее за плечи и стиснул изо всех сил.
– Послушай меня, Гвендолин, – скрипнул он зубами, – ты отведешь моего сына вниз и останешься там, понятно?
– Разве ты не видишь, что это сражение нельзя выиграть? Роберт не успокоится, пока я опять не стану его пленницей. Зачем заставлять своих людей мучиться и умирать ради меня?
– Потому что я защищаю то, что принадлежит мне.
– Но я не твоя собственность, Макдан. – Серые глаза Гвендолин вспыхнули огнем. – Я не принадлежу никому!
Алекс чувствовал, как она дрожит под его руками, но он не мог понять: от страха или от гнева? В это мгновение она показалась ему необыкновенно прекрасной, с этими иссиня-черными волосами, широко разметавшимися по белым шелковистым плечам, с легким румянцем наслаждения, оставшимся на ее красиво очерченных щеках.
– Ты не права, Гвендолин. – Он отпустил ее плечо и провел пальцем по изящной линии ее подбородка, а затем прижался губами к ее губам, заглушив возможные возражения. Потом он отстранился и сурово взглянул на нее. – Поклянись, что отведешь моего сына вниз и останешься с женщинами и детьми.
– Твои люди не хотят сражаться, а Роберт не пощадит их. – Она опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо, и добавила прерывающимся от слез шепотом: – Их всех убьют…
Алекс взял девушку за подбородок и поднял ее голову, заставив посмотреть себе прямо в глаза.
– Верь мне, Гвендолин. Мои люди способны выстоять против Роберта. – Он отпустил ее и шагнул к двери. – Я сам обучил их многому.
Макдан на мгновение задержал внимательный взгляд на Гвендолин и исчез в темноте коридора.
Гвендолин осталась одна, прислушиваясь к разорвавшим тишину ночи первым звукам сражения.
А затем она выбежала из комнаты, чтобы увести Дэвида.
Глава 11
– Алекс! – взволнованно окликнула его Ровена, торопливо пробираясь по слабо освещенному коридору. – Что ты собираешься делать?
– Я намерен сражаться с ним, Ровена, – ответил Алекс, направляясь к лестнице, которая вела на бруствер. – Он не оставил мне выбора.
– Это безумие! – запротестовала она. – Ты не можешь заставить своих людей умирать ради шлюхи!
Алекс остановился.
– Что ты сказала? – Его голос звучал обманывающе мягко.
Сообразив, что зашла слишком далеко, Ровена осторожно отступила.
– Я только хотела сказать, что она ведьма, Алекс. – Смяв в кулаке льняной платок, она продолжала: – Ты привез ее сюда, чтобы помочь сыну, но теперь, похоже, он поправляется. Она нам больше не нужна. Будет лучше для всех, если ты вернешь ее Максуинам.
– Чтобы они убили ее?
– Как они с ней поступят, их дело, а не наше. Она одна из них, и они имеют право наказать ее за совершенные ею ужасные преступления. Ты не обязан защищать ее.
– Ты не права, Ровена. С того момента, как я спас Гвендолин от сожжения на костре, я отвечаю за нее. И я буду защищать ее, как защищал бы любого члена своего клана.
– Но она здесь чужая, – упорствовала женщина. – Разве ты этого не видишь?
– Чужая она или нет, девушка получит защиту.
Ровена прищурилась и высказала догадку:
– Элспет говорила, что ведьма принесет клану несчастья и смерть, и она оказалась права. Ведьма опутала тебя своими грязными чарами, и ты стал настолько слеп, что не можешь видеть правду!
Алекс пристально смотрел на нее, пораженный внезапной переменой в ее поведении. Красивый платок в ее руке превратился в измятый комок, а страх, блестевший в ее глазах минутой раньше, уступил место жгучей ненависти.
– Ты разочаровываешь меня, Ровена, – натянуто произнес он. – Мне казалось, что у тебя, у всех вас, осталось больше веры в меня.
С этими словами он отвернулся от нее.
– Но, Алекс… – начала она, умоляюще положив ладонь ему на плечо.
– Отправляйся вниз. Меня ждет битва.
Он сбросил ее руку и принялся взбираться по ступеням, глубоко расстроенный от сознания того, что Ровена, очевидно, не одинока в своем предубеждении.
– Убирайтесь от нашей стены, вшивые кучи шерсти! – крикнул Мунро, с усилием сбрасывая с бастиона тяжелый камень.