остановишь, чтобы они не вернулись назад? Ты будешь не в состоянии котролировать их. Они могут уничтожить ваш Орден в тот же миг, как я изменюсь. Какая польза тебе от них? Они вернуться в своё столетие, предотвратят войну, и полностью перепишут прошедшие четыре тысячи лет истории». Дэйгис засмеялся. «Вероятней всего, ни один из нас не будет даже рождён к тому времени, когда они покончат с изменениями».

    О, да, мужчины в помещении выглядели определённо встревоженными. Беспокойство - это хорошо. Ожесточённый спор был бы ещё лучше.

    «Ты собираешься освободить силу, которую ты, возможно, даже не начал понимать, и нет никакой надежды, что ты сможешь с ней справиться». Дэйгис послал ему леденящую улыбку.

    За напряжённой тишиной последовал взмах руки Саймона. «Достаточно. Я не собираюсь поддаваться на твои уловки. Драгары не стали бы пытаться возвращаться, потому что они подверглись бы риску быть снова заключёнными в тюрьму. Они никогда бы не пошли на такой риск».

    «Ты так говоришь, но ничего не знаешь о них. А я знаю».

    Челюсти Саймона напряглись, и он подошёл к двум мужчинам, стоявшим неподалёку. «Я не отклонюсь от курса Пророчества. Мой верный долг исполнить его. И, может, я не знаю о Драгарах так много, как я бы хотел, но я многое знаю о тебе». Он посмотрел на мужчин. «Приведите её», приказал он.

    Мужчины поспешно удалились из комнаты.

    Дэйгис застыл. Кого её? Почти проревел он. Этого не могло быть, говорил он себе. Хло была в безопасности и спала внутри охраняемых стен замка.

    Он так ошибался.

    Когда они вернулись несколько минут спустя, его внутренности скрутило. «Нет», шептал он едва шевелящимися губами. «Ох, нет, милая».

    «О, да, Келтар», усмехнулся Саймон. «Красивая женщина, не так ли? Мы пытались добраться до неё в Манхеттене. Но не бойся, ты можешь получить от неё всё, что хочешь, стоит тебе только уступить неизбежному. Полагаю, Драгары будут жаждать женщину после четырёх тысяч лет».

    Мужчины грубо выволокли Хло вперёд. Её руки и ноги были связаны, её лицо было пепельным, с дорожками слёз.

    «Мне так жаль, Дэйгис», задыхалась она. «Я проснулась, когда я услышала, как хлопнула дверь машины, пыталась догнать тебя…»

    Один мужчина ударил её по лицу, чтобы она замолчала, и каждый мускул в теле Дэйгиса закричал. Он закрыл глаза, сражаясь с тёмным ураганом, поднимавшимся в нём. Я - человек, и я - Келтар. Я не стану набрасываться вслепую, говорил он себе снова и снова. Прошло какое-то время, прежде чем он смог открыть их снова, и когда он это сделал их взгляды соединились.

    Я люблю тебя, беззвучно шептали её губы. Мне так жаль!

    Он качнул головой, отвергая её извенение, надеясь, что она поняла, что он говорил о том, что ей не надо было извиняться. Это была его вина, не её. Я тоже тебя люблю, девочка, проговорил он безвучно слова.

    «Как трогательно», сухо сказал Саймон. Он указал мужчинам, держащим Хло, чтобы они вынесли её вперёд, остановив их в полудюжине шагов от колонны, к которой был прикован Дэйгис. «Владение частным самолётом имеет свои плюсы», сказал он, улыбаясь. «Она была уже здесь задолго до того как ты даже приземлился в Лонлоне. И сейчас мои люди убъют её, если ты не позаботишься о том, чтобы предотвратить это. Оковы не являются препятствием для мужчины с таким могуществом».

    «Ты, сукин сын». Дэйгис яростно натянул цепи, но бесполезно. Без магии, он ни к чему не придёт.

    Гнев поглощал его, сопровождаемый яросным искушением использовать самую ужасающую силу, имеющуюся в его распоряжении. Он ощущал мощь древних, подступающих к его горлу, умоляющих дать им волю. Слова, что несли смерть, плясали на кончике его языка. Он хотел крови, и существа внутри него страстно желали её пролить.

    Саймон хорошо распланировал свою стратегию. Он напичкал Дэйгиса наркотиком так, чтобы тот был не в состоянии контролировать то количество магии, которое он использовал, взял в плен женщину, которую Дэйгис любил больше, чем саму жизнь, и собирался убить её, если Дэйгис не воспользуется магией предотвратить это.

    А если он воспользуется магией, он преобразуется.

    Это было неминуемым, осознал он с особенной отстранённостью. Вот оно. Его загнали в угол, и было некуда бежать. Ни за что на свете он не позволил бы, чтобы Хло причинили вред. Никогда. Она была его половинкой, она хранила его Селвар. Его жизнь была её щитом.

    На долю секунды, в странно зависшем мкновении во времени, всё было так, словно он был там, в катакомбах, и всё же не там. Его разум ускользнул в тихое место, где воспоминания, словно кадры из фильма, быстро вспыхивали, сменяя друг друга.

    Он видел Хло в первый раз, стоящую в моросящем дожде на шумной улице Манхеттена. Он обнаружил её под своей кроватью. Он чувствовал сочность её губ, когда украл тот первый поцелуй.

    Он кормил её кусочками сёмги. Слушал её непрерывную болтовню насчёт какого-то неизвестного тома, и её глаза сияли. Наблюдал, как она затягивалась толстой сигарой.

    Он видел её томно чувственные глаза, когда он первый раз привёл её к её первому оргазму в самолёте. Занимался с ней любовью в сверкающем водоёме под бескрайним синим небом в своей любимой Шотландии. Изливался в неё, становился её частью. Наблюдал, как она, устроившись на кресле, практиковалась со щитом, как сказать ему, что она любила его, что обернулось тем, что она сказала ему это, накричав на него. Говорила это ему снова, после того, как он расказал ей свою самую мрачную тайну. И неизменно оставалась рядом с ним.

    И в этот странный миг затишья, он осознал, что если бы он не нарушил клятву, не прошёл бы сквозь камни, чтобы спасти Драстена, он никогда бы не встретил Хло. Какая ирония в том, размышлял он, что его судьба потребовала его собственного падения, чтобы привести его к женщине, которая стала его спасением во всех смыслах. Если бы ему дали возможность снова вернуться во времени и сделать выбор не нарушать свою клятву, но и никогда не встретить Хло Зандерс, то он решительно вошёл бы в камни и сделал бы всё снова, с полным осознанием того, что это приведёт к этому моменту.

    Просто чтобы иметь счастье любить Хло то время, что у него было.

    Из тихого места его разум стремительно переместился в другое: в мучительно холодную ночь, когда он танцевал на скользкой от льда стене террасы. Он сделал это, потому что всегла знал, что мог покончить со всем этим, умерев. Действительно, простое решение. Нет сосуда - нет возрождения. Мат, эндшпиль, и партия. Часть его так устала сражаться.

Но он так твёрдо решил тем вечером продолжить битву, отложив мысль о суициде в своём арсенале на крайний случай, испытывая отвращение к подобной идее.

    А потом он встретил Хло, которая подарила ему тысячи причин чтобы жить.

    Он горько улыбнулся. Он не мог взывать дальше к магии, необходимой для того, чтобы освободить её и увидеть её в безопасности, не освободив также Драгаров, что ставило его в безвыходное положение.

    Он ни за что не возвестит приход той ”эпохи тьмы, более жестокой, какую человечество когда-либо знало”, которую предсказывало Пророчество. Нечего и говорить о том, как много миллионов могло умереть. Что если те слова, которыми он дразнил Саймона, действительно были тем, что планировали сделать те тринадцать? Что если они действительно намеревались вернуться во времени? Может быть, заново сражаться в той войне? Возможно, победить на этот раз?

    Это бы полностью изменило четыре тысячи лет истории человечества. Люди вообще могли больше не существовать в настоящем, к этому времени с ними бы покончили.

    Нет. Его выбор, его шансы были все израсходованы.

    О, любимая, горевал Дэйгис, не должно было так всё закончиться.

    Когда он открыл свои глаза, то обнаружил, что они засунули кляп в рот Хло. Её аквамариновые глаза сверкали от слёз.

    «Порежь её», сказал тихо Саймон. «Покажи ему её кровь».

    Дэйгис прикусил язык, наполняя свой рот горьким металлическим привкусом. Он знал, что должен