подъёма лестницы.
Соблазн был здесь: один только взгляд на него в одном лишь полотенце.
Возвышающиеся две сотни фунтов с лишним сплошных мускул, залитых сияющей золотистой кожей, с греховно маленьким полотенцем вокруг бёдер. Скульптурный торс, рифлёные мышцы пресса. Небольшая царапина от пореза от их вчерашней стычки. Тёмная шелковистая дорожка волос, исчезающая под мягкой белой тканью.
Мокрый. Крохотные бисеринки воды, мерцающие на его коже. Густые чёрные волосы, откинутые с его лица за спину и спадающие спутанной массой до пояса.
И она знала, что если она скажет только слово, он вытянет это потрясающее тело на ней сверху во всю длину и…
Хло издала тихий хлюпающий звук, словно воздух вырывался из неё. «Доб'утро», выдавила она.
«Madainn mhath, милая», проурчал он в ответ на гаэльском, придерживая её за локти. «Надеюсь, ты хорошо спала без уз?»
Он, может, и не связал её, но спал за её дверью. Он слышала, как он перемещался поблизости. «Да», сказала она, чуть задыхаясь.
Мужчина был слишком красив, чтобы женщина могла чувствовать душевное спокойствие рядом с ним.
Он смотрел на неё долгие минуты. «У нас много дел перед отъездом», сказал он, отпуская её руки. Мне нужно лишь пару минут, чтобы одеться».
Он обошёл её и поднялся по лестнице. Она повернулась, ошеломлённо глядя на него во все глаза. Он даже не попытался поцеловать её, подумала она, рассердившись на него за это, и раздражённая тем, что сердилась на него за то, что он лишил её поцелуя. О, небо, мужчина наполнял её невозможным дуализмом. Она приняла решение не поддаваться соблазну, и всё же наслаждалась его обольщением. Он заставлял её чувствовать себя невероятно женственной и ожившей.
Ну, дела, думала она, глядя на него. С каждым шагом, что он делал, поднимаясь по лестнице, мускулы на его ногах играли силой. Безупречные икры, твёрдые, как скала, бёдра. Крепкий зад. Отменная талия, плавно расширяющаяся к мускулистым плечам. С телом сплошь из мышц, он был мощью в несколько худощавой и жилистой манере. Время тянулась как во сне, пока она смотрела на него.
«О!», внезапно задохнулась она, застыв от шока.
Он это действительно сделал?
Боже! Как же ей выбросить этот его образ из головы?
Наверху лестницы проклятый мужчина сбросил своё полотенце!
Когда ступал на последнюю ступеньку. Ноги слегка расставлены. Позволяя ей мельком увидеть… о!
Она всё ещё пыталась вдохнуть, и ей это не слишком хорошо удавалось, когда она услышала тихий, хриплый и очень самодовольный смех.
Бесстыдный бабник!
Дэйгис ушёл, когда Хло пошла в душ. Или он уходил или присоединялся к ней, а она ещё не была готова позволить ему то, в чём он нуждался. Благоразумней было бы не представлять, как он заходит в душ позади неё, берёт её скользкое, влажное тело в свои руки, заполучая в ладони эти изумительные обнажённые груди. Он овладеет ею в Шотландии в ближайшее время, и там своими любящими руками он потребует её всю целиком.
Она позволила бы ему поцеловать себя, он видел это в расширенных зрачках её глаз, в смягчении этого сочного, нежного, как лепестки, рта.
Но много ещё чего надо было сделать перед их отъездом, и опытный любовник знал, что бывали моменты, когда усилить предвкушение было намного соблазнительней, чем удовлетворить его. Таким образом, с чуть вызывающей отчуждённостью, он воздержался от поцелуев, которых мог потребовать и вместо этого показал ей то, в чём она себе отказывала. То, что она могла бы иметь, скажи она только слово. Его целиком, его ненасытное желание, его нужду, его выносливость, его решимость доставить ей удовольствие так, как не сможет сделать ни один мужчина. Раба, который исполнит её любое чувственное желание. Он знал, она видела тяжесть яичек между его ног и толстую головку его плоти чуть ниже них, когда он ступал на последнюю ступеньку.
Лучше если она ознакомится с его телом сейчас, постепенно.
Он улыбнулся, когда такси пришло к полной остановке в плотном движении транспорта, вспомнив её нежный, судорожный вздох. Осознание того, что к ней никогда раньше не прикасался другой мужчина, воспламеняло его. Он сглотнул, у него пересохло во рту от предвкушения.
Она дала ему список вещей, в которых нуждалась, и сказала ему, что её паспорт был в её шкатулке с драгоценностями. Она сказала да. Она согласилась поехать с ним. Ему не нравилась мысль о том, чтобы удерживать её силой.
Возможно, он всё ещё не заманил её в свою постель, но ему удалось заманить её в свою жизнь бесчисленными другими способами, которые незримыми, шелковыми путами привязывали её к нему, в то время как он вовлекал её всё глубже в свой мир.
Он помешался на ней, такого у него никогда раньше не было ни с одной другой женщиной. Ему хотелось рассказать ей больше о своей истории. Он прощупывал почву прошлым вечером, выяснял её мнение, пытаясь определить, как много информации она способна была воспринять. Он ни разу не размышлял над тем, чтобы рассказать женщине хоть что-то о себе - и уж точно не той, с которой ещё не спал - но возможность того, что женщина, как Хло, знающая, кем он был и, тем не менее, сделавшая выбор быть его женщиной, заставляла кровь гореть огнём в его венах. Часть его хотела затолкать свою реальность ей прямо в глотку, заставляя её принять его, не предлагая никаких оправданий. Но мудрая его часть, тот мужчина, которым он когда-то был, предостерегала его от такой жестокости.
Медленно. Ему было необходимо соблюдать предельную осторожность и осмотрительность, если он надеялся достигнуть своей цели.
Поздно прошлым вечером, наблюдая, как она трепещет в нерешительности какой артефакт выбрать, он осознал с неожиданно поразившей его ясностью, что не просто её тело он хотел в своей постели, но её всю целиком, безоговорочно отдающуюся ему. Он хотел этого так же сильно, как хотел избавиться от зла внутри себя, словно эти два желания каким-то образом переплетались между собой. И зверь внутри него чувствовал её убийственную для него слабость: Хло была девушкой, которую мужчина, завоевавший её сердце, мог завлечь в свои сети, удерживая её там всю жизнь. Его стратегия больше не была простым обольщением; он боролся за саму её суть, за источник её жизненной силы.
Такая женщина, как она, и доверит тебе своё сердце? насмехалась над ним его честь. Ты потерял свою голову так же как и душу?
'Haud yer wheesht', прорычал он тихо.
Водитель такси глянул в зеркало заднего вида. «Э-э, что?»
«Я не вам говорил».
И если тебе удастся как-то завоевать её, что тогда ты с ней будешь делать? издевалась его честь. Пообещаешь ей будущее?
«Не пытайся обокрасть меня», проскрежетал Дэйгис. «Это всё, что у меня есть». С её приходом в его жизнь, настоящее имело для него больше значимости, чем то, что было когда-то давно. Он был мужчиной, который преуспел в выживании с той поры, как стал тёмным, только благодаря тому, что боролся за каждый час.
Пожав плечами таксисту, который глядел на него с очевидным беспокойством, он порылся в карманах, ещё раз проверяя, чтобы убедиться, что список и ключ были на месте.
Ключа не было. Вспоминая, он осознал, что оставил его на кухонной стойке.
Хотя никто не мог сравниться с ним в искусстве взлома и проникновения, он делал это только в случаях крайней необходимости. И никогда в разгаре дня.
Он бросил нетерпеливый взгляд на движение транспорта позади себя. К тому времени, как таксист развернётся в этом бардаке, он сможет, по всей вероятности, вернуться в пентхаус пешком.
