того, что не мог использовать гаэльский язык – язык, который он считал самым красивым. Но он признал,  времена меняются, и  когда мужчины  разных стран объединяются, английский является общеизвестным языком. Его раздражала необходимость говорить на языке своего врага. - Большинство наших тамплиеров не говорят по-гэльски. Это не делает их шпионами.

- Она вообще не говорит по-гэльски? - напирал Галан.

Цирцен вздохнул.

- Нет, - сказал он, - она не понимает наш язык, но этого недостаточно, чтобы осудить её. Возможно, она воспитана в Англии. Вы знаете многих из нашего клана по обе стороны границы. Кроме того, это непохоже на любой английский, который я когда-либо слышал.

- Больше причин быть подозрительными, больше причин быстро избавиться от неё, - сказал Галан.

- Как поступают с любой возможной угрозой, нужно сначала изучить и оценить степень этой угрозы, - туманно выразился Цирцен.

- Твоя клятва, Цирцен, затмевает всё остальное. Твои мысли должны быть заняты  тем, чтобы удержать Даннотар и открыть путь Брюсу к надежному трону и освобожденной Шотландии, а не какой-то женщиной, которая должна  была умереть к тому времени, как мы говорим, - напомнил ему Галан.

- Я когда-либо пренебрегал своими обязанностями? - Цирцен встретился  взглядом с Галаном.

- Неа, - признал Галан. - Пока нет, - добавил он.

- Неа, - легко вторил Дункан.

- Тогда, почему вы сомневаетесь во мне теперь? У меня разве меньше опыта обращения с людьми, войнами и выбором, чем у любого из вас?

Галан сдержанно кивнул.

- Но если ты нарушишь свою клятву, как объяснишь это Адаму?

Цирцен напрягся. Слова ‘нарушишь свою клятву’ вызвали неприятные ощущения в душе, обещая неудачи, поражения и подкуп. Важно придерживаться своих правил.

- Позвольте мне самому разобраться с Адамом, как я всегда делал, - прохладно сказал он.

Галан покачал головой.

- Мужчинам это не понравиться, стоит им услышать об этом. Вы знаете, что тамплиеры – жестокие люди и особенно опасаются женщин…

- Поскольку не могут иметь ни одной, - прервал Дункан. - Они ищут любую причину подозревать женщин, пытаясь удержать свои похотливые мысли в узде. Клятва безбрачия неестественна для мужчин, она делает их холодными, раздражительными ублюдками. Я, с другой стороны, всегда расслаблен, уравновешен и любезен. - Он сверкнул приятной улыбкой в них обоих, словно доказывая законность своей теории.

Несмотря на его проблемы, уголок рта Цирцена приподнялся в усмешке.  Дункан порой вел себя возмутительно и, чем более непочтительнее он был, тем более раздражённым становился Галан. Казалось, Галан не понимал, что его младший братишка делал это нарочно. Хотя большую часть времени Дункан действовал, как безответственный юнец, но его проницательный ум Дугласов не упускал ничего.

- Нехватка дисциплины не к лицу воину, маленький брат, - натянуто сказал Галан. - Ты - одна противоположность, а тамплиеры - другая.

- Распутство ни на йоту не уменьшает моё мастерство в сражении, и ты знаешь это, - сказал Дункан, сидя прямо на стуле. Его глаза искрились в предвкушении назревающего спора.

- Хватит, - прервал Цирцен. - Мы обсуждали мою клятву и факт, что я отказываюсь убить невинную женщину.

- Ты не знаешь, что она невиновна, - возразил Галан.

- И не знаю, что она виновна, - сказал Цирцен. - До тех пор, пока у меня нет доказательств вины или невиновности, я…- , он прервался и тяжело вздохнул. Было почти невозможно сказать следующие слова.

- Ты что? - спросил Дункан, зачарованно наблюдая за ним. Когда Цирцен не ответил, он толкнул его. - Ты откажешься убить её? Ты нарушишь данную клятву? - Замешательство проступило на красивом лице Дункана.

- Я этого не говорил, - огрызнулся Цирцен.

- Но не сказал и обратного, - осторожно сказал Галан. - Я приму это, если ты разъяснишь свои намерения. Ты собираешься убить её или нет?

Цирцен снова потёр подбородок. Он откашлялся, пытаясь сформулировать слова, которые требовала сказать его совесть, но воин в нём сопротивлялся.

Глаза Дункана сузились, задумчиво рассматривая Цирцена. Через мгновенье, он мельком взглянул на брата.

- Мы знаем, что такое Адам, Галан. Его способ -  зачастую слишком поспешное, ненужное разрушение, и достаточно невинных жизней было погублено, чтобы защитить трон. Я предлагаю Цирцену не торопиться. Пусть выяснит, кто эта женщина и откуда прибыла, до того, как вынести приговор. Я не могу говорить за тебя, Галан, но я не желаю запятнать свои руки кровью невинного, а если мы принудим его убить её, это дело станет и нашим тоже. Кроме того, вспомни, что хотя Цирцен поклялся убить принесшего флягу, ничто в его клятве не указывало на  время совершения приговора. Он может ждать двадцать лет, чтобы убить её, не нарушая своего обещания.

Цирцен глянул удивленно при последних словах Дугласа. Он не рассмотрел этой возможности. И то правда, его клятва не содержала ни одного слова, определяющего, как быстро он должен убить носителя фляги, следовательно, потратить какое-то время на изучение человека не было ни аморально, ни нарушало его клятву. Можно даже утверждать, что это мудро, - решил он. ‘Ты раскалываешь волос боевым топором’. Слова Адама шестилетней давности, всплыли в уме Цирцена, насмехаясь над ним.

- Но помни, - предупредил Галан, -  если не убьёшь её, и любой из тамплиеров обнаружит, кто она, и суть принесённой тобой клятвы, рыцари потеряют веру в твою способность вести за собой. Они примут нарушение клятвы за  епростительную слабость. Ты - единственная причина, по которой они согласились сражаться за нашу страну. Иногда я думаю, что они последовали бы за тобой и в ад. Ты знаешь, они фанатики в своих убеждениях. Для них нет оправданья  нарушению клятвы. Никогда.