Хок знал, что это произойдет. Этот мужчина хотел его жену.

— Ты сукин сын. Чего ты хочешь?

Адам шаловливо усмехнулся.

— Твою жену. Я спасу ее. И она будет моей.

Хок закрыл глаза. Он должен был выгнать ублюдка, когда у него была возможность. Где, к дьяволу, пропадают эти цыгане? Они уже должны были добраться до Далкита.

Кузнец может вылечить его жену, так он сказал.

Цыгане могут ничего об этом не знать.

И все, что хочет кузнец в обмен на спасение жизни его жены, была его жена. Каждый нерв в его теле кричал от сопротивления. Вверить эту женщину, передать ее тело и ее щедрую пылкость другому мужчине? Никогда. Хок заставил себя открыть глаза и уставился на мужчину, называющегося Адам.

Он должен позволить этому надменному, красивому ублюдку кузнецу ложиться сверху на тело его жены и губами ловить стоны ее удовольствия? Губы кузнеца даже сейчас изгибались в жестокой улыбке, так как он наслаждался сражением, которое шло внутри Хока.

Хок заученно придал своему лицу безмятежное спокойствие. Никогда не показывай настоящих чувств. Никогда не показывай, о чем ты думаешь, даже когда тебя терзает самая сильная боль. Как хорошо он выучил этот урок, преподанный королем Яковом.

Но, все-таки, она сможет выжить.

— Эта девушка — не услуга, которую я могу оказать тебе. Я отдам ее тебе, если — и только в этом случае — если она захочет тебя, — сказал он, наконец. Если она умрет, он потеряет ее. Если она выживет, то он тоже потеряет ее — это будет цена за ее спасение. Но в этом случае, все может быть и иначе. Неспособный укротить гнев, который, как он знал, сверкал в его глазах, он снова закрыл их.

— Согласен. Ты отдашь ее мне, если она захочет меня. Запомни свои слова, Лорд Хок.

Хок вздрогнул.

Когда он снова открыл глаза, Адам приложил свою руку к лицу его жены. Капельки пота блестели вокруг ее губ и на лбу. Рана на шее почернела, кожа вокруг нее отливала зеленью.

— Прикасайся к ней только для того, чтобы вылечить ее, кузнец, — предупредил его Хок.

— Это сейчас. Когда она поправится, я прикоснусь к ней везде, где она пожелает.

— Вот именно — там, где она пожелает, это ключевое слово.

Адам прикоснулся ладонью к щеке Эдриен, внимательно изучая рану на ее шее.

— Мне нужна горячая вода, компрессы и дюжина прокипяченных льняных тряпок.

— Принесите горячую воду, компрессы и дюжину прокипяченных льняных тряпок, — прокричал Хок кому-то за закрытой дверью.

— И мне нужно, чтобы ты вышел из этой комнаты.

— Нет. — Ответ Хока был таким же окончательным, как сама смерть.

— Ты уходишь или она умрет, — пробормотал Адам таким тоном, как если бы просто сказал: — Идет дождь, ты не заметил?

Хок не сдвинулся с места.

— Сидхок Джеймс Лайон Дуглас, у тебя есть выбор? — удивился Адам.

— Ты знаешь все мои имена. Как ты узнал так много обо мне?

— Это мое дело, как я узнал о тебе так много.

— Как я могу знать, что это не ты выстрелил в нее стрелой с неким неизвестным ядом, который не является каллаброном, но его действие похоже на него, и сейчас ты притворяешься, что знаешь лекарство — и все для того, чтобы ты мог преспокойно украсть мою жену?

— Абсолютно точно, — Адам пожал плечами.

— Что точно? — прорычал Хок.

Глаза Адама блестели как холодные камни.

— Ты не знаешь ничего. Ты должен сделать выбор. Ты сможешь спасти ее сейчас, в этот момент, Лорд Хок? Я думаю, что нет. Какие у тебя есть возможности? Она умирает от чего-то, это можно видеть достаточно ясно. Ты думаешь, что это каллаброн, но ты не уверен. Что бы это ни было, это убивает ее. Я сказал, что я могу вылечить ее и попросил за это от тебя услугу. Какой на самом деле выбор у тебя есть? Говорят, что тебе легко даются трудные решения. Говорят, что ты можешь, не моргнув, свернуть гору, если ты этого захочешь. Говорят, что у тебя безошибочное чувство справедливости, правильного и неправильного, чести и сострадания. Говорят также… — Адам скривился при этом, — что ты замечательно хорош под простынями, или так просто заявила одна женщина, и это очень сильно оскорбило меня. В действительности, о тебе говорят просто слишком много, чтобы ты мог мне понравиться. Я прибыл сюда, чтобы ненавидеть тебя, Хок. Но я прибыл сюда не для того, чтобы ненавидеть эту женщину, которую ты зовешь своей женой.

Адам и Хок смотрели друг на друга с едва обуздываемым стремлением к насилию.

Эдриен резко вскрикнула и задрожала в объятиях Хока. Ее тело конвульсивно дернулось, затем вытянулось, как будто растянутое на дыбе. Хок с трудом сглотнул. Какой у него есть выбор? Выбора не было, выбирать было не из чего.

— Вылечи ее, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.

— Ты окажешь мне услугу, о которой я прошу? — спросил кузнец.

— Как мы договорились. Только если она выберет тебя.

— Ты не будешь накладывать никаких ограничений на время, которое она захочет проводить со мной. Я буду добиваться ее с этого дня и впредь, и ты не будешь предостерегать ее против меня. Она будет свободна, чтобы встречаться со мной, когда пожелает.

— Я тоже буду добиваться ее.

— В этом и состоит игра, Хок, — мягко сказал Адам, и Хок наконец-то понял. Кузнец не хотел, чтобы он просто так отдал ему свою жену. Он хотел соревнования, битвы за ее благосклонность. Он хотел открытого противостояния, и он намеревался выиграть.

— Ты взбесишься, когда я заберу ее у тебя, ужасный Хок, — пообещал кузнец. — Закрой дверь, когда будешь уходить.

— Как это возможно, Гримм, что мир человека может перевернуться вверх ногами, и он даже не имеет шанса предвидеть это и предотвратить?

Хок начал пить с того момента, как закрыл дверь за своей женой и кузнецом. Он с решительностью пытался добиться того, чтобы его голова кружилась, ноги подкашивались, и ныл живот, но он у него это не получилось.

— Ты веришь, что он сможет вылечить ее, Хок?

Хок задумался на мгновение.

— Да, Гримм. Есть что-то неестественное в Адаме Блэке, и я собираюсь выяснить, что это такое.

— Что кажется тебе подозрительным?

— Я не знаю, Гримм. Я хочу? чтобы ты разузнал все о нем, все что сможешь. Расспроси каждого в замке, пока не получишь какие-нибудь ответы. Откуда он приехал, когда он приехал сюда, кто его родственники, что он делает на протяжении дня. Я хочу знать о каждом вздохе, который он делает, о каждой его отлучке по нужде.

— Я понял, Хок.

— Отлично.

Они оба повернулись, чтобы посмотреть на дверь, ведущую в Зеленую комнату. Прошло несколько часов с того момента, как кузнец закрыл дверь. С тех пор изнутри не донеслось ни звука.

— Кто пытался убить ее, Хок? — озадаченно спросил Гримм. — Безумная Джанет была практически затворницей. Если судить по слухам из замка Комина, не более пяти человек когда-либо видели ее. Как