над документами, злобно прошипела ему на ухо: - Ненавижу тебя, ублюдок.

   - Взаимно, дорогая.

   Пока Наташа распиналась перед ним, что-то объясняя, Артем думал совсем о другом. Девушка находилась к нему близко, слишком близко для его самоконтроля. Вблизи ее платье оказалось еще более тонким и обтягивающим. Настолько тонким и обтягивающим, что Артем начал сомневаться в том, что на ней вообще есть нижнее белье.

   А если и есть, то какое?

   Артема бросило в жар. Все мышцы напряглись, а член начал пульсировать. Мать твою, вот зачем, зачем он испытывал судьбу?

   Ее аромат - смесь духов, чистого воздуха, страсти и женщины, окутывал его, заставляя вспоминать все ее движения, ее тело, извивающееся в такт музыке. Наташа стояла очень близко, почти касаясь его бедра своим. Артему почти до боли хотелось коснуться ее, заставить ее признать его, заставить ее забрать все те издевательские слова, которые она говорила ему тогда в Екатеринбурге.

   Хотелось избавиться от всех в этой комнате, в этом здании, перегнуть ее через стол и заставить кричать. Умолять. Просить. Требовать. Лишать воли. Артем был уверен в том, что секс с ней опасный, взрывной и очень страстный, это можно было понять с первого взгляда на девушку. А ее гонор...его это только заводило. Давно, очень давно ему говорили нет. Да, Артему определенно это пришлось бы по душе.

   Словно почувствовав его взгляд на своем теле, Наташа обернулась, чтобы посмотреть на него. Артем не знал, что она увидела в его глазах, но она как-то резко замолчала и сузила глаза, взглядом пообещав болезненную и долгую смерть.

   - Теперь понятно? - произнесла она.

   Артем на мгновение растерялся. Глаза говорили одно, но вряд ли она произнесла бы это вслух. Мужчина перевел взгляд ниже, на папку в ее руках, и вспомнил о своей просьбе-приказе.

   - Конечно, Наталья Сергеевна, - Артем посмотрел девушке прямо в глаза, обещая победу. Свою. - Вы очень доходчиво объясняете. Но я проверю еще раз. Привык убеждаться в чем-то, так сказать, лично.

   Наташа недоверчиво и насмешливо фыркнула и повернулась к нему спиной. Только тогда Артем немного расслабился. Игра обещает быть интересной.

Ната со всей дури надавила на газ. И плевать, что в городе, что вокруг полно машин. Если бы не скорость сейчас, то вообще неизвестно, что бы вышло.

   Все пошло ужасно. Как только его наглое лицо нарисовалось в ее жизни, все пошло не просто ужасно - отвратительно. Стоило этому самодовольному уроду нарисоваться в ее жизни - и вот оно.

   Их с Игорем не должно было быть здесь. Никак. У них с Лёной была спокойная, уравновешенная жизнь. Никаких непредвиденных ситуаций и встреч. Обе были уважаемы, даже известны в своих кругах. А одним появлением эти двое разрушили все.

   Наташу до сих пор, даже через несколько часов спустя, бросало в дрожь от слов, которые кидала в нее Лёна. Они с ней дружили, именно дружили больше пятнадцати лет, а последние пять вообще жили в одной квартире, изучая друг друга так, как могут только близкие и любимые люди. Притираясь друг к другу, находя компромиссы и совместные решения. За столько лет у них ни разу, ни разу не было крупных ссор.

   А тут...Ната почувствовала, как глаза резко защипало. Вот что бывает, когда ты доверяешь людям, а они срут тебе в душу. Даже близкие...особенно они. Наверное, именно поэтому в детстве Наташа хотела быть похожей на Кощея.

   Спрячь свое сердце как можно дальше, а ключ выкини куда-нибудь так, чтобы его никто не нашел.

   Одно дело играть из себя неприступную, немного жестокую стерву и мегеру на людях, снимая маску дома, а другой...другое, когда близкие тебе люди считают тебя именно такой.

   'Ты продала меня ради какой-то путевки в Италию...'

   Ната вздрагивала от этих слов, сильнее вцепляясь в руль, как будто он был якорем, способным удержать ее. Наташа пыталась что-то объяснить бьющейся в истерике Лёне, но наталкивалась только на стену отчуждения и ярости, чуть ли не ненависти. Единственный человек, ради которого Наташа могла многое изменить.

   Вытаскивала ее из апатии, депрессии, меланхолии...заставляла жить и радоваться жизни, хотя самой в тот момент хотелось лечь куда-нибудь и сдохнуть.

   А еще эта тишина в машине...она убивала. Может быть, хоть какие-то звуки смогут приглушить это чувство потери и горести у нее в душе. Наташа включила радио. Нужно было что-то громкое, рвущее слух на части. Никакой романтики, никакой любви, может быть, жестокость, может быть, ненависть. Но только не тишина.

   Тишину машины взорвал хриплый голос солиста Nickelback. Хоть что-то хорошее за сегодня. Наталья посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Ужасно. Бледная, осунувшаяся, с красными глазами. Попробовала растянуть губы в улыбке. Хм, уже лучше. Еще потренироваться полчаса, и улыбка станет почти достоверной.

   На выезде из города образовалась пробка, которую Ната заметила только сейчас. До этого просто на автомате останавливая машину и нажимая на педали. Всегда так. Начало недели, все едут из города, в город. Больше, конечно, в город.

   Ната оглянулась по сторонам, пользуясь тем, что окна в машине затонированы и никто не может ее видеть. Девушке нравилось...нет, не подглядывать - наблюдать. Наблюдать за людьми, за их эмоциями, за их жестами и мимикой.

   Она повернула голову влево. Рядом примостился большой двенадцатитонный МАЗ. Серая кабина, синий кузов. Не новая машина, но, похоже, за ней хорошо ухаживают, так как выглядит чистой. Наташа откинулась немного вправо и приподняла голову, чтобы посмотреть на водителя. Обычный дальнобойщик. Небритый, сонный, уставший. Сидит и нервно стучит по рулю, как будто это поможет рассосаться пробке и ехать быстрее. Наверное, неместный, поняла Ната. Видно было, что рвется домой.

   Девушка посмотрела направо. А справа от нее стоял большой роскошный черный джип. Настолько затонированный, что даже силуэта человеческого не различить. Наташа едва заметно вздохнула и пожала плечами. В конце концов, какое ее дело, что там и как. Просто хотелось отвлечься, забыться, заняться чем- то.

   Если бы это были неприятности на работе, то Ната просто бы пошла в какой-нибудь клуб, потанцевала, расслабилась и успокоилась. Нет таких неприятностей, которые не смогли бы прогнать хороший ритм, возбуждение и танец. Во всяком случае, о других действенных методах Наташа не знала.

   Но сегодня, после ссоры с Лёной, даже танцы вызывали ощущение...отторжения и неправильности что-ли.

   Машина впереди проехала еще метров двадцать. Это как раз и вывело Нату из задумчивости. И вот такими семимильными шагами девушка через полчаса проехала где-то километр. Шикарно. Наташа с тяжелым вздохом откинулась на спинку. Везде надо искать плюсы. До этого момента она и не подозревала, что пробка так успокаивает. Нет, сначала раздражает безумно, особенно когда ценишь каждую минуту своего времени, но и успокаивает. Приводит мысли в порядок, позволяет сосредоточиться и поразмышлять. Что проблематично сделать при суете городской жизни.

   Сейчас Наташе хотелось поехать и извиниться. Да, наверное, именно она была неправа. Кто она такая, чтобы судить отношения Игоря и Лёны. По крайней мере, нужно было предупредить подругу. Не Аленина вина, что Наташа не верит в такие сильные чувства, в эту...любовь.

   Наташа потянулась к соседнему сиденью за своей сумочкой. Вытащила телефон и начала набирать домашний номер трясущимися от волнения пальцами. Только бы Лёна взяла трубку...только бы взяла...