Не тут-то было.

– У тебя смешные пальчики, – пробормотал Стас, с видом доктора ощупывая фаланги.

– И как я раньше не замечала? – тихо зверея от его прикосновений, проворчала девочка.

То ли намеки дошли, то ли уже сам додумался – Стас жадно припал к ее губам. На один миг у нее сладостно замерло сердце, а в следующий мысли испортили все удовольствие: «Ну почему нельзя просто поцеловать? Зачем нужно наваливаться всей тушей?»

Лиза попыталась отстранить его руки, но он как будто не захотел этого замечать. Тогда она оборвала поцелуй и отвернулась, рассчитывая, что подобный жест лучше всяких слов. Стас не понял и принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею...

Девочка уперлась ладонями ему в грудь, на что парень раздраженно поинтересовался:

– В чем дело?

– Достаточно, – холодно произнесла она.

– Кто так решил? – Стас снова поцеловал ее.

– Отпусти. – Лиза дернулась.

Молодой человек не внял ее требованию.

– Отпусти! – окончательно разозлившись, крикнула она.

– Эй, – он навис над ней, продолжая прижимать к земле, – какие могут быть возражения? Вспомни-ка, кто вчера явился ко мне посреди ночи! – Он отрывисто рассмеялся. – Кого ты из себя строишь?! Может, вообразила, мы будем в куклы играть?

– Пошел ты! – выплюнула она. – От тебя потом воняет!

«Глупец! Неужели думает, будто достаточно хорош для меня? Каменный век! Питерские молодые люди и то не такого высокого мнения о себе, как этот...»

Голос Стаса смягчился, но глаза по-прежнему смотрели жестко:

– Лиззи, ну что за детский сад? Ты же взрослая девушка... Или я ошибся?

«Ага, разбежался! Думает, сказал мне заветное слово «взрослая», и я, как дура, повелась. Пусть поищет тех, кому не терпится, чтобы какой-нибудь самодовольный болван называл их взрослыми. А со мной и так все отлично. Моя взрослость не поддается дешевым манипуляциям!»

– Отпусти ее! – неожиданно раздалось над ними. – Она же тебе сказала!

Стас повернул голову, сквозь зубы чертыхнулся и рыкнул:

– Где тебе было велено сидеть? Вот туда и вали!

Максимка не шелохнулся.

– Лиза ведь тебе сказала. Сейчас же отпусти, а то...

Он не договорил – Стас вскочил и врезал ему кулаком прямо по лицу, а затем схватил за грудки и отшвырнул, как тряпичную куклу.

Парень наклонился, и Лиза в ужасе закрыла лицо руками, но удара не последовало, Стас лишь выдернул из-под нее свою футболку. Несколько секунд он постоял над ней, пренебрежительно разглядывая, потом грубо бросил: «Соплячка», и пошел прочь.

А ей неожиданно вспомнились собственные наивные мысли о предложении руки и сердца. Жар прилил к щекам. Ничего подобного он не собирался ей предлагать и в помине! Все сводилось к галочке – очередной победе, которая была ему нужна. Он так долго отнекивался лишь для того, чтобы получить потом все разом, а представить это как одолжение, типа: «Ну ладно, девочка, уговорила». Игра закончилась со счетом ноль- ноль. Вот только сюрприз для него не удался. Стас раньше времени понял, что нужен ей точно так же, как она ему – для галочки. То есть проиграться и забыть.

Максимка поднялся и, пошатываясь, подошел к ней. Из его разбитого носа в две струи текла алая кровь. Она блестела на солнце, струилась по губам, подбородку и капала на желтую футболку.

– Ты позволила лишнее! – срывающимся голосом, вскричал Максимка. Взгляд его устремился на ее обнаженные ноги.

– Кто тут заговорил, моя добродетель? – Лиза одернула задранный подол и поднялась. Она решительно зашагала в сторону лагеря, на ходу поправляя перекошенное платье.

«Хорошо, коза-руководительница заставила взять с собой этого зануду. Вряд ли в чистом поле можно кого-то испугать милицией...»

Максимка с разбитым носом и зажатой под мышкой Матильдой плелся за ней.

Не прошли и десяти шагов, как мальчик заявил:

– Сразу стоило догадаться, что за это Стас. Еще когда он про дела амурные сказал... Что же ты...

– Все было под контролем! – зло оборвала Лиза, но голос предательски задрожал.

– Видел я, видел твой контроль, – хлюпнул окровавленным носом Максимка. – Ты только и делаешь, что обманываешь постоянно!

– Отвяжись, – не сбавляя шага, посоветовала девочка.

Максимка даже не подумал отвязываться.

– Если бы у меня была такая «Книга мудростей», как у тебя, знаешь, что бы я в нее записал?

– Не знаю. И знать не хочу.

– Не-ет, я тебе скажу! – настырно бежал за ней мальчик.

– Ну конечно, куда же мне деться с чистого поля.

– Я бы написал, да еще подчеркнул несколько раз, – точно не слыша ее, крикнул он. – «Только трусы живут во лжи»!

Лиза резко остановилась и с кривой усмешкой зааплодировала.

– О, и это мне говорит самый смелый человек на земле! Браво!

Максимка размазал рукой кровь по лицу и быстро-быстро, точно боялся, что она перебьет, зачастил:

– Я раньше думал, ты смелая. Не боишься сказать человеку в глаза все, что думаешь. Не боишься противостоять целой куче недовольных тобой людей. Можешь за себя постоять. А ты, оказывается, самая настоящая трусиха! И боишься какой-то ерунды! И живешь по правилам, придуманным кем-то плохим!

– Твой кто-то плохой – я сама, глупец ты! – не выдержала Лиза.

Они как враги встали друг перед другом.

– Это не так! – упрямо возразил Максимка. – Ничего ты не придумала, начиталась всяких глупостей в журналах для взрослых женщин, насмотрелась непонятно каких фильмов. Ты знаешь столько всего гадкого, чего тебе знать и не нужно, а элементарных вещей не понимаешь. Что же твой брат, совсем на тебя внимания не обращает? Почему он тебе не говорит, как неправильно ты себя ведешь? Или ему дела нет, как с тобой может поступить один из таких Стасов?!

– Нет у меня никакого брата! – взвизгнула Лиза, гневно сжимая кулаки.

Мальчик растерянно заморгал.

– Что, и тут обманула?

– Не обманула. – Голос ее дрогнул. – И вообще, тебе-то какое дело? Чего ты вечно лезешь?

Максимка снова хлюпнул носом.

– А мне большое дело! Даже очень! Мне важно, что с тобой! А ты всегда обманываешь! Хоть раз правду сказать слабо?

Лиза шагнула к нему и сильно толкнула, глаза ее бешено горели.

– Ничего мне не слабо! Правду хочешь? Нет у меня брата. Был да сплыл. Он учился в седьмом, а я в третьем. Однажды просто не вернулся из школы, и все. Через неделю его выловили из реки. Доволен?

Солнце скрылось за рваным серо-белым облаком, на поле сразу стало темнее. Разметав светлые волосы ребят, налетел ветер.

Максимка сжался то ли от страха, то ли от холода, окровавленные губы зашевелись, он что-то пытался сказать, но Лиза ему не дала, крикнув:

– Ты же хотел правду!

– Его убили? – прошептал мальчик и сделал шаг назад, как будто убийца стоял перед ним.

Девочка заметила это и хрипло рассмеялась.

– Не насильственная смерть, так нам сказали. – Взгляд ее остекленел. – Мой дорогой брат учил меня быть сильной, никому не давать себя в обиду, а сам возвращался из школы с синяками, в порванной одежде – и врал, что неудачно упал. Я ему верила. Мама, папа – все верили. – Глядя на переминающегося с ноги на